– Но ведь это насильственное убийство своих же людей! Твой культ подводит людей к ритуалу, и тех, кто не справляется, убивают. Что в этом естественного?
– Эти люди идут по пути пробуждения своей истинной природы, это естественно. И те, кто не смог пробудиться, сами не желали бы такой жизни.
– Ты и твой культ так решили? – вспылил Кэил. – Вы решаете, кому жить, а кому нет? Чем это лучше тирании богов?
– Те, кто не смог пробудиться, сломленные, теряют не только свою истинную природу, но и свой разум. Они продолжают свое существование только потому, что не могут осознать плачевность собственного положения. Культ убивает их из милосердия.
Кэил хотел сказать «не играй в бога, Тира!», но ведь Тира и была богиней, поэтому он решил ограничиться многозначительным молчанием.
– Ты, как и все непосвященные, отрицаешь смерть, – продолжила Тира, – потому что зациклен на себе и боишься потерять то, чего никогда и не было, – собственную уникальную личность. Но все, из чего ты состоишь, было и до тебя. Все твои мысли другие люди мыслили до тебя и будут мыслить после. Ты всего лишь точка на кругу жизни, одна из мириад комбинаций материи, которая уже существовала и еще не раз повторится. Так что именно ты боишься потерять такого, ради чего стоит отрицать смерть?
Кэил молчал. Он не находил, что ответить.
– Пробужденные понимают это и потому служат целям, которые больше их самих. Они легко принимают смерть, ведь знают, что родятся вновь. Главное для них – пробудить свою природу и помочь пробудиться людям вокруг.
– Откуда они знают все это?
– Они интуитивно впитывают знания, которые передаются веками через ритуалы, обряды и сам образ жизни культа.
– А как культ распространится в империи, где ничего этого нет?
– Пробудившиеся понесут культ с собой в земли империи. Они проникнут за стену и распространят мою кровь, которая поможет людям империи пробудить зверя внутри себя и стать частью культа… так или иначе.
– И сколько на это потребуется времени?
– Годы…
…Анкс зашел далеко за восточную стену. Все поселения у него на пути были давно брошены. Здания просели под тяжестью зелени, и от них уже почти ничего не осталось.
Как быстро сходят на нет человеческие сооружения, подумалось Анксу. Стоит только прекратить вечную борьбу с природой, вечное упорядочивание окружающего мира, и все вернется обратно к первозданному хаосу.
Как отдельный человек, захваченный водоворотом собственных далеко идущих планов и погруженный в ежедневную рутину, забывает о поджидающей за углом смерти, так и все человечество занято выстраиванием замков из песка, забывая о том, что и само оно, и все его наследие исчезнут в одночасье.
Странное, доселе незнакомое чувство безысходности овладело им. Вдруг ему стало не по себе от этого нового чувства. Он ускорил шаг и постарался отогнать страх.
Анкс пробирался сквозь болота, опираясь на посох проповедника. Его мысли блуждали, но каждый взгляд, брошенный на посох, напоминал о том, что случилось за стеной. Он винил во всем случившемся Кана, но полностью избавиться от собственной вины все же не мог. Злость и ненависть то приходили, то вновь отступали, и Анкс боялся потерять эти клокочущие чувства. Он крепко цеплялся за них так же, как и за посох проповедника, чтобы однажды отомстить всем причастным.
Через несколько дней он добрался до лагеря культистов. Здесь собирались люди, пришедшие из империи. Их объединяли в группы, давали проводника и отправляли дальше на восток.
С одной из таких групп Анкс добрался до иссохшего исполинского дерева, которое стояло на одиноком высоком холме и поддерживало низкое, затянутое густым туманом небо.
У подножия древа культисты выстроили множество поселений, в которых жили тысячи людей.
Анкса приняли в ряды приобщенных. Целыми днями он трудился, в основном добывая еду, а вечером ел и слушал проповеди.
Культисты восхваляли Великую Мать, сулили пробуждение от иллюзии разума и обещали всеобщее счастье. Но никто не говорил, что для этого надо сделать. Никаких понятных шагов или правил, никаких поучений или наставлений.
Однажды после проповеди Анкс решился спросить, что же делать дальше.
– Как именно пробудиться? Что я должен сделать?
– Смотри и учись, – коротко ответил проповедник и ушел.
Анкс смотрел, но его терпение стремительно иссякало. Он расспрашивал культистов, но они общались образами и символами, которые он не мог разобрать.
Со временем он просто сдался и стал жить вместе с ними, не пытаясь их понять. И тогда жизнь поглотила его полностью. Он работал, ел и спал рядом с этими людьми – влился в культ и стал его частью.