– Кэил выбрал страдание. Мир душ отражает его внутреннее состояние. Когда два человека находятся в одном и том же доме, но одному холодно, а другому нет, это еще не значит, что проблема в самом доме. Ты не сможешь ему помочь, потому что он откажется от твоей помощи. Наблюдай за ним, и, возможно, его страдания научат тебя тому, что сам он не может осознать.
Эта ложка дегтя неприятным тягучим разочарованием облепила душу Анкса. Глубоко внутри он боялся разочароваться в Норелет так же, как разочаровался в Кане, но он быстро прогнал эту мысль, не дав ей как следует укрепиться.
Покалывание в плече усилилось. Анкс закрыл глаза, и мир душ рассеялся. В проявленном мире рядом стоял Красс и тряс его за плечо.
– Еще один припадочный.
Анкс поднял прищуренные от яркого света глаза и положил свою руку поверх руки горвира. Тот подождал секунду и еще разок тряхнул его, да так, что Анкс скривился.
– Очнулся? Я выковал твою палку.
Красс протянул Анксу металлической посох – точь-в-точь как деревянный посох проповедника.
– Он точно такой же… – рассматривал посох Анкс. – Как ты смог сделать его таким же, если даже не держал его в руках?
– Я сотни лет кую металл. Делал и не такое. Мне достаточно один раз увидеть что-то, и я смогу повторить это в металле.
– Хотел бы я уметь что-то подобное!
– Это не уберегло мой клан от смерти. Знания, орудия и способности ничего не значат сами по себе. Даже борьба теряет смысл, когда не за кого бороться.
– Но ты все еще жив.
Красс смерил его уставшим и презрительным взглядом.
– Гонять воздух – еще не значит жить. Мы живые мертвецы, бесцельно слоняющиеся по земле. Всему должно быть свое время и свое место, человек. Живым – в этом мире, а мертвым, – Красс оглянулся по сторонам, – в другом. Все эти попытки задержать умирающего в этом мире – они из жалости к себе. Уделяй время живым, чтобы потом не косить поля цветов и не нести их на памятник собственных сожалений. Нет яда сильнее, чем сожаления, человек.
– Если ты отпустил мертвых, тогда зачем тебе эта война?
– Незачем, – скривился Красс. – Я хочу добраться до отца и Мельгора, чтобы узнать, смогу ли я снова что-то почувствовать, когда буду убивать их. Жажда мести огнем горела во мне первые несколько лет. А когда все внутри выгорело, она сменилась унынием. Теперь же осталось только безразличие.
– Смерть не может быть концом, – решительно сказал Анкс. – Должно быть что-то еще за этой завесой.
– Надеюсь, что нет. Главное – не закончить, как эти чертовы тени Пожирателя Душ. У них отобрали даже смерть. Последнее, что было в их жизни, – это месть, а теперь они застряли в этом мире, ведомые чужой волей. И худшее – это то, что я вижу себя в них. Не зря надежда уходит с последним выдохом, человек. Мы лишились надежды много лет назад, и теперь у нас осталась одна оболочка, следующая за Пожирателем Душ в его войне, которая нам вообще безразлична. Но за нашу службу мы получим встречу с Мельгором и, если повезет, даже с отцом. Похоже, это честная сделка.
– Кто такой Пожиратель Душ? – наигранно вскинул брови Анкс.
– Ты знаешь, – недовольно оскалился Красс. – Ты пришел сюда за ним.
Анкс опустил глаза и коротко кивнул.
– Ты что-то скрываешь. Все эти истории с душами, а теперь еще ты – мальчишка, возникший из ниоткуда, обладающий способностями… Кровь в жилах стынет от вас обоих. Странно все это. Может, и у нас есть души… – горвир часто прерывался и нервно переводил взгляд. – А значит, мы можем встретиться с нашим кланом. Если мы созданы Красной богиней, значит, мы живые и у нас есть души? Или как это работает? Кэил ничего не может объяснить. Говорит какими-то загадками. Ты знаешь что-то об этом?
Горвир впился в Анкса испуганным взглядом.
– Нет, – Анкс быстро отвел глаза. – Я сам мало понимаю из того, что происходит.
Горвир неловко кивнул, развернулся и ушел.
Анкс стоял молча. Красс знал, кто он такой и зачем пришел? Знает ли Кэил? И почему они ничего не сделали?
Он посмотрел на металлический посох. Лица детей застыли перед глазами. Все его клятвы, вся злость и боль, которая когда-то всецело заполняла его и выжигала душу, разом воскресли.
Прошлое, будто мерзкий распухший утопленник, которого Анкс похоронил в реке времени, всплыло на поверхность и отказывалось возвращаться на дно. Оно смотрело мутными глазами и ехидно улыбалось, протягивая склизкую руку.
Анкс захотел бросить все и сбежать подальше от чудовища. Закрыл глаза и растворился в мире душ – своем новом доме, где, казалось, никто не мог его потревожить.