— Что, опять? — с сочувствием повернулось несколько лиц.
— Да, не говори!
— У меня тоже, раз десять на дню пилит, дескать, у других мужья подсуетились и получили жилье в городе. Как сумасшедшая, никаких объяснений не понимает, — поддержали незадачливого супруга.
— Это все жена Каиша Халя подстраивает! Она постоянно водит наших женщин к подругам, которые уже в городе живут. Наши насмотрятся на то, в каких условиях те…
— Ууу! Надо с Каишем поговорить, пусть приструнит свою змею! — низкорослый мужичок с неопрятной щетиной, до этого с азартом наблюдавший за игрой подался вперед и ударил обветренным кулаком по ящику из под инструментов, служивший игрокам импровизированным столом.
— Верно говорит! А еще надо с Тебедом и его окружением по-мужски поговорить!
— Давно пора! Мы здесь спины гнем, работаем, а они знай себе ходят павлинами по стройке. Командиры выискались! Вчера, наверное, жидкую похлебку через раз хлебали, а теперь посмотрите на них: сам Джут им не царь и даже не князь! — дело начинало принимать серьезные обороты.
— Что мы, рабы какие? Мы свободные люди! А нам: сделать то, сделать это! Айда, проведаем этих бездельников! — призыв был с воодушевлением подхвачен присутствующими, и собиравшиеся на шум жители бараков направились в сторону дощатого сарая, служившего штабом строительства. По пути к смутьянам начали охотно присоединяться зеваки. Вскоре жужжащая словно рассерженный пчелиный рой толпа, добралась к своей цели.
Тебед, Кемур и Агач, в это время решали вопросы, связанные с запуском новой электростанции. За пять лет строительства здание достигло 9 этажей. Несмотря на то, что стройка регулярно пополнялась новой техникой, темпы работ оставались почти неизменными со времени начала этого грандиозного дела.
В это время толпа, собравшаяся до внушительных размеров, остановилась на площадке перед штабом. И люди продолжали подтягиваться.
Три лидера города, привлеченные непонятным шумом, вышли на крыльцо. Понадобилось пара секунд, чтобы понять серьезность намерений собравшихся. Остановившиеся люди взвинчивали сами себя, неуправляемая толпа жаждала немедленного действия.
— Добрый вечер! Братья! — зычным голосом попытался перекричать беспорядочный гул Тебед, — Что мы можем для вас сделать?
Яростное людское море продолжало гудеть, пока наконец, вперед не выступил высокий крепкий парень с обветренным лицом.
— Мы, значит, хотим узнать, почему мы работаем как проклятые, а живем как последний скот? — обернувшись назад, он обвел рукой стоящих за ним товарищей и продолжил, — Все подтвердят мои слова. Наши бараки насквозь дырявые. Что дождь, что ветер — хозяева в этих убогих норах. А что нам обещали, когда мы нанимались сюда? Где обещанные квартиры в городе?
— Все с этим согласны? — Тебед сузившимися глазами смотрел поверх голов. — Я спрашиваю: все согласны с тем, что сказал Кенг?
Некоторое время толпа бурлила, пока, наконец несколько голосов нестройно ответили согласием. Стало тише.
— Пусть выйдет вперед тот, кто пришел на стройку пять лет назад и до сих пор не получил квартиру, — раздался гневный голос лидера. — Нет таких? Тогда пусть выйдут вперед те, кто получает здесь меньше батраков в Таузере! Я жду! Тоже нет? Так я вам скажу, почему нет!
— Вот ты, Туар! — палец оратора ткнул в сторону неловко стоящего мужичонка, — скажи мне, ты знаешь хоть одного из здесь присутствующих, у кого дом был лучше, чем здешние бараки? А может кто скажет мне, что у князей на батрачестве ему платили больше? Ну-ну! Смелее! Нет таких!
— Не надо Тебед, мы же не про это говорим, — начал было Кенг, когда его резко оборвал бывший кузнец.
— Нет! Именно про это! Вы говорите, что работы много, что условия тяжелые. Это на самом деле так! Но ответь мне! Для кого вы работаете? Для кого город строится?
— Ну, для нас….- парень неловко переминался с ноги на ногу, сминая в руках невесть как оказавшуюся рабочую рукавицу.
— Не ну для вас, а для вас! Вы строите себе город, дом! Вы строите будущее своих детей. И за это еще получаете плату! Очень щедрую плату — больше чем можно было заработать в Таузере. И все ваши дети уже живут и учатся в городе. Я прав? — последний вопрос Тебед адресовал притихшему народу, внимающему каждому произнесенному слову.
Вначале робко, а затем все увереннее, начали раздаться одобрительные возгласы. Некоторое время в разбившейся на небольшие кучки толпе происходил оживленный обмен мнениями, прерванный новым обращением.
— А теперь, братья мои, скажите мне, от кого зависит, насколько быстро каждый из вас вселится со своей семьей в город? — раскрасневшийся Тебед не намеревался упустить изменчивое расположение народа. — Кто способен помочь вам жить достойно, как полагает свободным и гордым ассонам?
Люди, смолкшие было, опять зашумели, когда вперед вышел и встал на крыльце рядом с лидерами Миллета высокий худощавый пожилой мужчина.
— Братья мои! Сегодня мы усомнились не в том, что город скоро станет для нас родным домом. Нет! Сегодня мы не поверили себе, в свои силы. Мы усомнились в своем праве на свободную и достойную жизнь! Пусть сегодняшний день послужит нам всем уроком! Мы все прекрасно знаем, что только от нашей воли и от нашего единства зависит, когда мы сумеем построить наш город! И никто нам в этом никогда не поможет! А вот желающих помешать построить его найдется предостаточно! Я вам больше скажу! Уже сегодня мы свободны! Мы не зависим ни от кого, только от нашей цели!
— Верно говоришь, Карт!
— Правильно! Все справедливо! Как построим всем миром наш дом, так и станем жить по-человечески! — строители еще некоторое время выражали одобрение своему старшему товарищу, пока слово вновь не взял Кенг, первым осмелившийся сегодня выразить опасения толпы.
— Есть еще одно дело. Вот многие со мной согласятся. Большинство из нас работают изо всех сил. А другие бездельничают. Получается, что они поселятся в городе одновременно с нами. Только потому, что одновременно с нами пришли сюда! Или еще одно, у одних работа легче, у других труднее. А результат опять же один!
— Если кто-то бездельничает, как ты говоришь, мы это проверим. Если это так, то это не их вина, а наша ошибка. Значит где-то неправильно спланировали и не смогли организовать работу. Сам знаешь, силой сюда никого не затаскивали. Каждый из нас волен решать — строить город или уйти. Если это так, повторюсь — исправим. — Вступил в разговор молчавший доселе Агач. — А насчет второго, как определить, чья работа труднее и нужнее: сталевара или токаря? Повара что нас кормит, врача, что нас лечит или учителей, что учат нас и наших детей? Плотника или бетонщика? В город люди заселяются в том порядке, в каком они пришли в город. Сейчас все те пять тысяч людей, что начинали работу в течение первых двух лет уже стали жителями города. С их семьями это около десяти тысяч получается. И все здесь присутствующие, кто отдает силы общему делу также станут скоро полноправными гражданами.
— Я хочу сказать, что надумай мы решать кто более достоин заселиться в город, а кто меньше, очень скоро все перегрызутся между собой и тогда нам не видать никакого города, — присоединился Карт.
Народ на площади посмотрел на эту проблему, неоднократно обсуждаемую в своем кругу с другой стороны и в целом начал выражать свое согласие. В это время вперед протиснулся один из недавних игроков.
— Нам бы еще, это самое, с Каишем поговорить надо, смущаясь и запинаясь от всеобщего внимания робко произнес он.
— Что такое? Может мы сможем помочь? — вступил в разговор молчавший доселе Агач.
— Да нет. Мы хотели насчет его жены поговорить.
— Ну в таком случае надо дождаться Каиша. Он послезавтра вечером приезжает.
— Ну уж нет! За это время эта ведьма успеет несколько раз сводить наших жен к их подругам в город! — из толпы раздался возмущенный крик.
— Что такое? — прищурив глаза подался вперед Кемер.
— А то, что после ее экскурсий нам дома житья не стало! Придешь честно отработав, сил нет, с ног валишься, а тут начинается… — раздраженные голоса раздавались со всех сторон, изливая накопившееся возмущение.