— Это самые дорогие и самые эффективные эфирные стимуляторы, существующие в нашей империи. Даже многие передовые стимуляторы из других сверхдержав проигрывают отечественной разработке Долгоруковых.
Долгоруковы — это род-монополист в производстве эфирных стимуляторов в нашей империи. Они — мой будущий смертельный враг. Те, из-за кого я до сих пор не вывел свои эфирные стимуляторы на рынок. Потому что я отлично понимаю, что как только все узнают, что моя разработка во много раз эффективнее разработки Долгоруковых, то это повлечёт за собой войну на уничтожение между нашими родами. Долгоруковы точно не позволят мне угробить всё, чего они добились за много лет. И этот род не такие слабаки, как Власовы. В нынешнем состоянии моего рода мы им и близко не соперники. Но с теми деньгами, что я заработал во время турнира на ставках и за победу, а также благодаря значительному улучшению репутации моего рода, я смогу нанять множество специалистов, купить военную бронетехнику и усилить армию своего рода. И когда я решу, что мы готовы, по инициативе Долгоруковых мне придётся уничтожить их род. Конечно, был шанс, что Долгоруковы просто сдадут свои позиции и не станут воевать. Но я в подобные фантастические предположения не верил.
— Раз ты получил все награды и почести, то осталось лишь одно, — заметил император, сложив руки на груди. — Может, у тебя есть какая-то просьба ко мне?
— Да, есть кое-что. Я выиграл крупную сумму денег на тотализаторе, организованном Агафоновым, поставив на свою победу в турнире. Но я сомневаюсь в честности Андрея Агафонова и боюсь, что он может решить не выплачивать мне мой выигрыш.
— Агафонов всё-таки аристократ, так что, думаю, он не опустится так низко, — ухмыльнулась императрица, ей явно понравилось, как я унизил Агафонова на всю империю через телевидение, снимающее наш разговор. — Но всё же, насколько велик твой выигрыш?
— Шестьдесят три миллионов рублей, — я отчеканил каждое слово.
После моего заявления император громко захохотал.
— А ты, я смотрю, рисковый парень, — Родион Романов улыбался от уха до уха. — Но ты можешь не бояться. Я лично проконтролирую, чтобы весь выигрыш до последней копейки был переведён на твой счёт.
Вдруг одна из дверей, ведущая в императорскую ложу, резко отвалилась, из неё вышел глава рода Вербицких. Его лицо было перекошено от ярости, а глаза буравили меня, словно желая испепелить взглядом.
— Этот ублюдок сделал такое с моим сыном, и вы его после этого награждаете?! — взревел Вербицкий.
— Всё именно так, — хмыкнул император. — Если ты не забыл, твой отпрыск сделал то же самое с бедной девочкой и его никто не наказал. Тогда почему мы должны наказывать Алексея? Это будет несправедливо.
— Несправедливо?! — утробно прорычал Вербицкий. — Да я сейчас с этого дьяволёнка кожу сниму! — мужчина резко высвободил голубой эфир по своему телу. И его мощь, прямо скажем, была впечатляющая. К сожалению, я не смог определить ранг врага, но точно могу сказать, что пока что я ему не противник. Да и вообще никто в моём роде с ним не справится.
Осознав, что моя жизнь подвержена риску, меня тут же обступили военные, прикрыв несколькими слоями куполов.
— Ростислав, ты забыл, кто перед тобой? — нахмурился император. — Как ты смеешь творить подобное непотребство прямо передо мной.
Услышав слова Родиона Романова, Вербицкий всё-таки немного успокоившись, прекратил всплеск эфира. Но его взгляд всё ещё был полон всепоглощающей ненависти.
— Я не забуду сегодняшний день. И кто бы тебя ни защищал, придёт время, когда ты за всё заплатишь, — сказал Ростислав Вербицкий, смотря мне прямо в глаза, после чего развернулся и ушёл.
— Лёшенька, тебе, думаю, уже пора идти к твоей семье. Насчёт Вербицкого не беспокойся. Никто тебя не тронет, — бархатным голосом обратилась ко мне императрица.
— Большое спасибо, Ваши Императорские Величества, — я сделал два глубоких поклона, после чего направился в сторону трибуны, где находились мои родственники и друзья.
Когда я наконец оказался там, то на мгновение оторопел. На одном из кресел рядом с моей сестрой сидела Настя. Лицо девушки было осунувшимся, хотя это не могло омрачить её невероятную красоту. Настя искренне счастливо улыбалась, смотря в мою сторону. Я подбежал к своей девушке и крепко её обнял.
— Прости меня, ты пережила такую боль. А я мог только стоять в стороне.
— Дурачок, я знаю, что Шереметьевы исцелили меня только благодаря твоим усилиям. И я видела, как ты мстил за меня наследнику рода Вербицких. Я боюсь, как бы поступок, который ты совершил ради меня, не навредил тебе, — Настя говорила немного хриплым голосом, который не становился от этого менее родным.