Само понимание его желаний наводило ужас. Он изо дня в день взывал к иной стороне, безрезультатно ожидая ответа.
Однажды Демонолог, принес жемчужину своей колекции, потребовав в замен владения барона, он разумеется отказался, однако Демонолог решил надовить на барона. Он извлек из кармана камень и вложил его в мертвую руку его жены. Ядовито-красное сияние побежало по ее венам, востонавливая разложившуюся плоть. Барон впал в ступор, на его глазах Эльза приобретала живой вид, она полностью востановилась, ему казалось еще секунда и она откроет глаза. Но этого не происходило. Барон с трепетом приблизелся к жене.
- Что? почему она не оживает?
- Это всего лишь оболочка, ее тело без души. Демонолог извлек камень из руки покойницы, и труп вновь стал издавать дикий смрад, тело с необычаянной скоростью разлогалось и вздувалось до первичного состояния.
- Почему!? - вскрикнул барон - она же востановилась!
- Повторяю, в нем нет души! это тело не чего не держит в этом мире.
- Нужна душа? будет ей душа. Оставь камень - строго произнес барон.
- Любая душа не подойдет - глумливо сказал демонолог и направился к выходу.
- Я сказал оставь камень! все владения кроме этого замка твои.
- Знаешь, я подумал и решил, что такой сброд не заслуживает столь редких вещей. Это же ты ее убил! А потом отдал ее душу взамен на вечную жизнь.
Отныне каждый твой день мука! - демонолог с откровенным удовольствием смотрел на избитое горем лицо Барона. И что бы добить его выкрикнул - Ты продал ее!
От этих слов Барон словно озверел - не хочешь по хорошему, значит будет по плохому - он бросился к столу, извлек из него кинжал и хотел уже было изрезать зазнавшегося Демонолога, как обнаружил его отсутствие. - сбежал! чертов трус!
Барон разочарованно выдохнул и обернулся к столу где лижало тело... Сегодня он испытал возможно самое большое потрясение за последнее время, тркп исчез.
- Нет-нет-нет, этого не может быть! это невозможно!
Впервые после смерти жены он зарыдал. Слезы стекали по искареженному от злости лтцу. Он кричал сквозь стиснутые зубы.
- Убью! освежую, и псам скормлю!
"Он не мог далеко уйти" Эта мысль не покидала его голову. Стража обыскала все покои, двор, и местность в округе, нет ничего, не осталось и следа от его присутствия. И не одна прислуга не видела Демонолога лицом к лицу. До них доходили лишь слухи о его визитах, он был призраком, фантомом существовавшем в сознании Барона. Он приманил в этот мир нечто опасное...
- Так вот, господин. Ежели кто-то и знает о сущности которую вы повстречали так это Барон крайних земель. Только он после всего случившегося гостей не жалует.
- Думаю, ему будет интересно, дело важное. Отправлюсь а расвете, хочешь со мной? родные края повидать.
- Приятно господин, что вы обычную прислугу в поход не стыдитесь брать, да только боюсь я и носа сунуть в те края.
- Да хватит тебе! - сердито рявкнул Гловер - не какая ты не причлуга, оглянись, здесь такие же люди как и ты, не чем не лучше. А ежели боишься, то из лагеря не ногой, в здешних краях обитает что-то по опаснее Барона. И по ночам будь на чеку, не стыдись лишний раз проверить в лагере Сью или же опять на ночную охоту удрала. Ух и бестия же она - громко гогоча сказал Гловер - боги мне в накозание дали ей мой характер, дак она же девочка - бережно обранил он - не гоже ей на зверя дикого бычится.
- Присмотрю господин, не волнуйтесь, ночью спать не лягу, караулить буду, если чего, то сразу шуму подниму, а Ральф, ежели его среди ночи поднять ух и злючий, в миг отпадет желание на зверя по ночам шастать.
- Это точно, Ральфа лучше не будить.
Гловер взял с повозки бошку лося, обломил рога и бросил ее к потрохам, на которые уже успи слетется мухи. Потом он отправился в палатку и с большим удовольствием плюхнулся на лежанку положив под голову руки. в полатке находились Сью и Мерри. Сью на протяжении нескольких часов донимала Гловера вопросами о загадочном чудище, и каждый раз восхищенно вздыхала прикрывая маленькой ладошкой рот, когда Отец украшал историю жестокими подробностями.
Гловеру хоть и не нравилось как Сью удирает на охоту в одиночку, но все же он испытывал радость за ее боевой характер, и не упускал случая гордо сказать "Моя дочь!" когда та давала отпор парням из лагеря, что старше ее, или жекогда в очередной раз удравши на охоту, возвращалась с добычей. За частую это были птица, однако иногда ее жертвами становились зайцы.