Барон же сидел на бревне, и со страдальческим взглядом, всматривался в густое пламя. Он вспоминал тот день, когда Эльза, призналась в неверности. Вспоминал он так же и Шона, который спас его от смерти, вытащив прямиком из петли. Барона так огорчила новость об измене, что ему попросту перехотелось жить. Все попытки добиться вечной жизни, были лишь для того чтобы провести эту вечность, с ней, но видимо не судьба, и Джин отчаявшись, нашел упокоение в самоубийстве. Жизнь не имела ни малейшего смысла без нее. И в тот момент, не секунды, не сомневавшись в правильности своих действий, он с надетой на шее петлей, шагнул с табурета. Но веревка волшебным образом исчезла, ее не было ни на шее, не на дереве, на котором он решил лишится жизни. И к нему тогда подошел демонолог, всячески выругивая его, он признался, что ему известна причина, столь радикальных действий. Он всячески убеждал барона в том, что именно Эльза должно понести наказание, что неверность, это предательство, а предательство требует высшей меры.
Джин не удивился тому, что демонолог взялся из не откуда, и посвящен в столь тонкое дело, ему просто хотелось выговорится, хоть с кем-нибудь, и присутствию Шона, он был необычайно рад. Однако на уговоры о наказании блудницы - как выразился демонолог - Джин попросту отказывался, ведь даже после столь тяжелого удара, что она нанесла, он по-прежнему ее любил. Выражаясь, что она самое дорогое что у него когда-либо было. И если в ее жизни нет места для него, то жизнь теряет всякий смысл. Однако, демонолог был весьма убедителен, он уверил барона обождать с самоубийством, хотя бы до утра, если он не передумает, то воля его, не кто во второй раз его останавливать не станет. Уходя, Шон сунул в руки Джину, потертый свиток, говоря, что без него не как, и уже скрываясь между деревьев он добавил.
"Повешенье, это женская смерть, настоящий мужчина погибает в бою"
Прислушавшись к убеждениям демонолога, Джин отправился в кабинет, где он ранее занимался изучением свитков, артефактов, и прочих вещей. Развернув свиток, он обнаружил видоизмененный знак призыва, который он использовал ранее, чуть ниже находилась детальная инструкция. С каждой прочитанной строчкой, Джин находил все больше и больше смысла в словах демонолога. По началу он боялся себе в этом признаться, но с каждым часом, он перечитывал инструкцию, и вера становилась крепче. Словно одурманенный, он вылетел из кабинета, и найдя Эльзу поставил ей единственно условие, после которого она станет свободной.
Вернувшись обратно в кабинет, он прочитал свиток еще несколько раз, и после этого был уверен на все сто. Неверная свинья, должна искупить грех...
Сейчас, сидя у костра, барон перебирал воспоминания, и дивился тому, что говорил, что делал. Словно он был всего лишь сторонним наблюдателем, а тело и разум в те моменты, находились будто одержимы чужой идеей.
Джин зажёг от костра факел, сел верхом на коня, и совершенно разбитый тем фактом, что он снова его упустил, отправился домой. С четким пониманием того, что слишком слаб, что уровень знаний Шона, гораздо выше, и пока это так, демонолог останется попросту неуловим.
Стража, повторяя за хозяином, зажгла по факелу и отправилась вслед за ним, образуя вдалеке, растянутую вдоль тропы, змею.
- Как же долго, он здесь торчал - утомленно сказал Шон, направляясь к полумертвому телу Чудища.
Он откинул ногой листву у сгоревшей палатки, и подобрал два камня рубинового цвета, потом он легонько махнул двумя пальцами, и топор, державший тело Чудища на весу, вылетел, и с глухим звуком погрузился в дерево на против. Лохматая тушка зверя, бессознательно шлепнулась в запекшуюся лужу собственной крови.
- Бессердечные скоты! - сердить рявкнул он - ладно люди... люди предают, обманывают, злорадствуют, их то не жалко. А чего их жалеть? - говорил он полумертвому Чудищу - они же попросту звери. Вот взять в пример тебя, ты же им не чего плохого не сделал, а все ровно пострадал.
Демонолог вложил в раскрытую рану на груди Чудища один камень, а второй отправил в карман. Рана на груди, стала едва ощутимо светится ядовито красным цветом. По венам, от раны полилась бордовая кровь, освещая всю кровеносную систему. Бардовая кровь смешивалась с фиолетовой и бесследно в ней растворялась. Тело Чудища на секунду затрясло, и сквозное отверстие в груди, стало зарастать на глазах. Рана затянулась, оставив после себя воспоминание в виде двух шрамов, один малый на груди, и другой, что по больше, на спине.
- Ну, пойду я, прощай! как бы тебя не звали, у меня еще масса важных дел.
Шон потрепал за ухом все еще бессознательное тело Чудища, и отправился в лес, шагая точно след в след за Гловером.