Вользевир ударил в грудь Святого Отца и когтистая лапа, пробив плоть ухватила Джонатана за сердце.
Святой Отец вздыхая разинул рот, слезы перестали бежать по лицу. Краем глаза он заметил, как сломанные ребра выглянув наружу, оттопырили мантию.
Ну вот и все... это конец.
Ник чувствовал тепло, чувствовал, как в собственной руке бьется сердце некогда дорогого человека.
Тук-тук-тук. Как бы не хотелось, он не мог остановится, голос внутри него безустанно шепчет.
"Этот человек убил Мию, и ты его простишь? того, кто отнял у тебя возможность вернуть должок!?"
- Нет!
Вользевир сжал чуть сильнее сердце и глядя в испуганные глаза, дернул его...
Сорвал словно спелое яблоко с дерева. Святой Отец посмотрел на собственное, в судороге бьющейся сердце, и обмяк, в крепкой хватке теней Кольвиора.
Вользевир бросил под ноги сердце, и пошатнувшись упал на одно колено. Внутри него буйствовал Ник. Сегодня, он подобно Гловеру, потерял любимых людей.
Тени Кольвиора, постепенно стали исчезать, в глазах начало темнеть, облик бога израсходовал все силы парня.
- Хмурь - крикнул Ник, превращаясь обратно в тринадцатилетнего подростка. - тела... их нужно убрать.
- Не волнуйся! мой лучший ученик - улыбаясь сказал Джин, и пританцовывая направился к парню.
Все это время он наблюдал за бойней.
Ник попятился назад.
- Хмурь! - сил не хватало даже на то, чтобы сделать несколько шагов.
Он запутался в собственных шагах, и начал падать на спину. Джин быстро сориентировался, и успел подхватить парня.
- Каков ты не аккуратен, Ник! - так же не ровен час и убиться можно. Глаза монаха сияли, губы разошлись в широкую улыбку, напоминающую оскал. Все шло как надо, все по плану.
- Хмурь! - из последних сил крикнул Ник, и потерял сознание.
- Да успокойся ты, она не придёт - довольным голосом сказал Джин, и забросил Ника на плечо.
"Хмурь так же, как и содержимое сосуда, была поглощена повелителем"
Глава 37
Глава 37
В молебельный зал вбежало около полутора десятка монахов. Их лица были спрятаны под длинными капюшонами, руки выглядывающие из рукавов мантии одеты в белые кожаные перчатки. Беспрекословно, слуги кинулись выполнять указания Джина. Не прошло и часа, как кухня, и молебельный зал сверкали от чистоты. Все было вычищено и приведено в порядок, будто не чего не произошло. Храм вновь готов принимать прихожан.
***
Первым что почувствовал Ник, когда очнулся, была жуткая головная боль. Он лежал спиной на каменном холодном полу, в лаборатории Джина. Через закрытые веки доходил яркий, казалось солнечный свет. Ник открыл глаза прикрывшись рукой, оторвал корпус от пола, и упершись одной рукой в камень попытался встать, затекшая спина издала громкий сухой хруст. И Ник вновь сел на задницу. Жуткий звон в ушах сводил с ума, в глазах все двоилось, рот полностью набрался слюной, и к горлу подкатил тошнотворный ком.
Со временем глаза немного привыкли к яркому свету, и Ник смог осмотреться. Справа от него стояло большое круглое зеркало, в серебряной оправе. Из зеркала бил яркий желтый луч, образуя на полу золотой круг. В центре круга сидел Ник, и прикрываясь от света всматривался в дальний конец комнаты. Там стоял Джин, в руках у него был портрет Эльзы. Прижав его к груди, монах улыбался, и радостно что-то шептал, из-за звона в ушах было сложно разобрать хоть слово. Придя немного в себя, Ник кое как поднялся и бросился изо всех сил к выходу. Как только нога пересекла границу золотого круга, он вновь оказался в его центре. Земля казалось чуть пошатнулась, Ник снова побежал в сторону спасительной двери, и стоило ему пересечь границу как он очутился в центре того же круга. Не понимая, что происходит, Ник каждый раз выбегал за приделы световой границы, и каждый раз, неизвестная сила, его возвращала. Изнеможенный парень растерянно сел на пол, колени воле неволе сами подкосились. Он осмотрел круг, который служит ему тюрьмой, потом взглянул на зеркало "Ну конечно" Затуманенный разум наконец сообразил, что к чему.
Пока луч освещает его, выбраться не удастся. Необходимо отвернуть, или завесить зеркало... но как это сделать, не покидая круга? Ник обернулся, посмотрел на монаха, тот усевшись на стул, со всей заботой протирал белым платком портрет, пока еще покойной жены. Ник глубоко вдохнул, снял кроссовок и мысленно проговорил план побега.
"Со всей силы брошу кроссовок и как только зеркало рухнет, как только этот проклятый круг сдвинется, я выбегу и побегу что есть силы. Фух, лишь бы не промахнутся, второго шанса не будет, стоп. Если дверь на волю по-прежнему заперта? что тогда? Плевать, выпрыгну в окно, будь что будет, выпрыгну и если не смогу бежать самостоятельно, закричу так, что подымится не только школа!"