Вовка заметил, что его младший напарник даже потрогал щеку, чтобы убедиться, на месте ли тот.
— Выборные от воев и опоясанных недорослей главу своего выбирают на одном из кат…рамаранов… — оценив, что Вовка его, внимательно слушает не поправляя, Кий продолжил, внимательно следя за реакцией. — Десятник, которого выкликнули, ссылается на тебя, сопляка. Мол, мастеровые его должны утвердить, если имеются, Иначе говорит, воевода его потом в порошок сотрет. Времени у тебя мышь наплакала.
Готов предстать перед, обществом? Или сослаться, что раны тебе мешают, и ты перечить воям в их выборе не будешь?
Вовка встал на колени и с усилием поднялся, держась здоровой рукой за разбитую лавку.
«Ох! Знатно потоптали!»
— Собственно, я даже не за этим явился, — черемис натужно хмыкнул и подытожил, — много чести тебя, дитятко, на общий сбор тащить… Вот, подпояшешся! Благодарность от меня за помощь своевременную!
Заметив, что Вовка покачнулся, Кий приподнялся и обернул вокруг его талии широкий кожаный пояс с простыми деревянными ножнами.
— Пояс небогатый, но вот нож к нему знатный и режет все! Хотел себе оставить, но руса, с которого его взял, Свара первый подбил, я лишь закончил его дело… Мыслю, так будет по чести, понеже жаловал он тебя как родича близкого!
Черемис достал из-за сапога сверток, откинул тряпицу и перед взором мальчишек предстал нож, имеющий непривычные для этого времени зубья на одной из режущих кромок и расширяющееся к носку лезвие.
Вовка замер.
Спокойной жизни, если таковой можно было назвать те события, через которые все они постоянно проходили, или точнее в которые влипали, пришёл конец. И он понимал это как никто другой.
Ветлужцы искали следы полусотника и его невесты уже почти два года и многие из них пошли бы во все тяжкие, чтобы, добиться своего. И еще больше людей их поддержали бы, основываясь на принципе «сейчас, помогаешь ты, потом тебе». Время такое. Никто не лежал на диване и не ждал манны небесной за экраном телевизора. Не было их, диванов этих и телевизоров. Лавки были, но, жесткие, не разнежишься.
Ощущение грядущих перемен заставило Вовку судорожно вздохнуть, — вновь закрыть глаза и надолго замолчать. Когда же он поднял веки, там уже не отражалось ничего, что бы говорила о его ранах или какой-либо неуверенности. Лишь накопившаяся за два года злость и горечь плескались в глубине.
Молчая» и Кий, недоуменно глядя на обоих мальчишек, по очереди перебирающих нож дрожащими руками. Судя по всему, он ожидая, что подарок будет востребован, но такой реакции… Однако дрожь вскоре пробила и ему ответили.
— Переговоры буду проводить я! Тебе же, Кий, вести поход вместо Гондыра. Делать будешь все, как я велю!
Вовка заметил, что губы черемиса недоуменно и иронично дрогнули, и с силой дернул шиворот рубахи, обнажив пришитую к изнанке железную бляху. Бляху абсолютной власти в отсутствии воеводы.
— На тамге выгравировано мое имя, любой грамотный это подтвердит. Веди к обществу! Там и объясню, как следует всем поступать!
Напротив него завозился Микулка и вскоре в его руках появился самострел, который он тут же попытался взвести, нацелив на черемиса.
Однако попытка повернуть сломанную где-то козью ножку закончились ничем, вызвав лишь гримасу боли и досаду на юном лице. Кий несколько мгновений невозмутимо смотрел на тщетные усилия мальчишки, потом потянулся, отобрал непослушное оружие и взвел его вручную, уперев ложе торцом в палубный настил. После чего, подув на пальцы, вернул самострел обратно.
— Болт тебе найти, малец? Или пустой тетивой грозить мне будешь?
Микулка вопросительно поднял взгляд на Вовку, наткнулся на его порицающую гримасу и удрученно отложил арбалет в сторону.
— Дети! Ох, дети, право слово! Только вот умом вас обнесли при рождении! Не просил бы воевода за вашу спесь не по возрасту, не знал бы, что и думать! И смех и грех!.. А ну, вставай!
Приподнявшись с места, Кий ловко ухватил обоих за шивороты и дернул мальчишек вверх, да так, что посконная Микулкина рубаха не выдержала столь грубого обращения и треснула на спине, обнажив кровоточащие ссадины на лопатке.
— Пороть бы вас надо до синих задниц! Чтобы отбить то место, в котором у вас мысли роятся! Ишь, выдумали, бородатым ратникам, у который семеро, таких как вы, по лавкам, указывать!
— Да ты же совсем не старый, сотник! Так что детей у тебя явно не семеро! И я все равно поставлю тебя командиром!.. А-а-ай!