Кий понял, что еще мгновение и закипит, Этого он всегда и опасался, наблюдая за своенравной ветлужской вольницей без рода и племени. Мало того, что морду свернут друг другу на бок, так еще и врага под носом не заменят, будучи увлечены захватывающим зрелищем. Он даже примерился половчее ударить окованным носком сапога выглядывающую из толпы задницу, владелец которой восседал на своем сопернике, вцепившись ему в бороду, но этого не потребовалось.
— Командир на палубе!
Звонкий голос младшего из приведённых мальчишек неожиданно вызвал оцепенение в рядах стоящих в охране недорослей. Оцепенение, закончившееся бурной жестикуляцией, как только те разглядели железную бляху, болтающуюся на отвороте рубахи другого их сверстника.
— Заряжай! Слово и дело воеводы! Ученикам и новикам навести порядок среди выборщиков! Кха, кха…
Наглый юнец, прежде замеченный Кием не только в непочтении к старшим, но и в служках у главы ветлужцев, закашлялся, размазывая кровь из рассеченных губ по подбородку, и устало, замолчал. Однако его громкий и уверенный голос сделал свое дело.
— Заряжай!
Повторная команда, пройзнесенная уже из гущи толпы, спустила курок событий! Вид взводимых недорослями самострелов заставил стоящих ратников отпрянуть в стороны от разгоряченных схваткой людей, еще возившихся на палубе. Подзуживание и выкрики мгновенно прекратились.
Опоясанные новики опомнились первыми и бросились к оружию. Среди них выделялся Завидка, новгородский отрок, возглавляющий весь молодняк. Судя по всему, именно он и отдал вторую команду, после чего выхватил у одного из недорослей самострел, разрядил его в палубу и тут же требовательно потянулся к другому своему соседу за новым заряженным арбалетом. Болт с черным, оперением погрузился в дощатый настил на полпути к сложенному вооружению и заставил бородатых мужей застыть в изумлении, прекратив попытки повторить путь новиков.
— Стоять, пока непокалечил! Тамгу признаю! Команду временно беру на себя! Вы6орщикам построиться! Встать в ряд, я сказал!! Охрана! Тому, кто ослушается, в конечности бить невозбранно! Гумка, Леший, вам следить за рекой!
«Вот те и детишки!»
Кий поразмыслил и плавно убрал руку с рукояти меча, стараясь не привлекать к себе особого внимания.
«Это же, волчата! Мелкие, зубастые волчата, уже попробовавшие вкус свежей добычи, но еще не боящиеся смерти! Точнее не подозревающие о ее существовании!»
Понадобился еще один, выстрел, чтобы взрослые ратники поверили в серьезность намерений малолетней охраны, подгоняемой своитм решительно настроенным командующим, После очередного болта в надраенные палубные доски они неровно сгрудились на краю настила, прижавшись к грудам сложенных механизмов, неряшливо прикрытых холстиной. Большинство растерянно внимало вооруженным недорослям, но кое-кто злился, смотрел исподлобья, или даже вопросительно глядел в его сторону. Кий решил не усугублять ситуацию и отрицательно покачал головой. Не то, чтобы было интересно, что произойдет дальше, просто…
Пусть сами выпутываются! И те и другие.
— Тем, кто не знает! — слева от него раздался треск ниток, и тихий голос юного мастерового продолжил. — Знаков таких двенадцать числом. Все у воеводских наместников, либо ближников его. Один достался мне, несмотря на малолетство, потому как звание главного, мастера имею и полные права, к нему прилагающиеся. Кто-то носит сей знак открыто, кто-то тайно…
«Вот так между делом, и узнаешь самые важные секреты!»
— Ближе к делу, малец!
Неспешное действо перебил ветлужский десятник, которого некоторое время назад пытались избрать походным воеводой. Надо признать, выбор проходил с такой старательностью, что его рубаха, пожалуй, служила образцом для огородного путала, а лицо носило награду в виде заплывающей на глаз ссадины. Тем не менее, воин спокойно вышел вперед и равнодушно отодвинул ладонью в сторону вставшего у него на пути недоросля с сулицей.
Кий хмыкнул. Судя по всему, к мерянину или черемису из наемников детки уже давно применили бы оружие, но этого ветлужца знали хорошо и не торопились пускать кровушку.
«Ворон воршу глаз не выклюнет! Вполне себе ручные зверёныши… для своих! — И сам удивился себе поняв, что немного завидует. — Эк, как Свара их натаскал!»
Ветлужец между тем подошел к мальчишке вплотную, бережно приняв из его рук железную тамгу и начал долго, невнятно шевелить губами, — Двунадесять! Цифири вижу, точно не бате твоему принадлежат, а остальной грамоте пока не шибко разумею, потому имя мне не осилить… Но знак тоже признаю! Озвучены лишь семь из дюжины, про остальные лишь слухи ходят. Таки есть еще несколько, нами непознанных! — десятник поднял голову и с усмешкой добавил. — И что? Мастерство глаза застит по малолетству или поведать чего обществу желаешь?