Тем более, судя по всему, Иисус их надежды пока не оправдывает…
Не просто же так приходил к Кию полгода назад лекарь, ведя с ним тайные беседы? Нельзя ли, мол, наиболее красивые рощи по Ветлуге объявить для черемисов священными и иногда там проводить свои моления?
И хотя волхв намекал, что их могут вырубить под корень из-за новых пилорам, странная забота о чужой вере могла также означать, что бессильный бог чужого народа, распятый ромейцами на кресте, не каждому по нраву. Глядишь, со временем многие из ветлужцев захотят бросить свою веру и начать поклоняться Кугу-Юмо, верховному богу черемисов. Не правильнее ли радоваться ветру — его дыханию, и радуге — его луку, чем носить на груде крест с поверженным божеством?»
Сходни, упав на мелководье, подняли тучу брызг, и Кий вздрогнул от попавших на лицо капель, непроизвольно обернувшись назад.
Поход был более чем внушителен, хотя представлял собой всего лишь сборную солянку, в которую побросали остатки пищи, недоеденные предыдущими едоками — все, хоть немного умевшие держать оружие в руках, были уведены ветлужским воеводой в неведомом направлении.
Добрую часть вооруженной рати составляли неоперившиеся недоросли, собранные с воинских школ Поветлужья вместе с немногими оставшимися там взрослыми ратниками.
Пестроцветье родов и племен тоже не на шутку поражало: наряду с соплеменниками в разношерстный походный порядок затесались меряне с междуречья Ветлуги и Унжи, чудь с Солигалича и удмурты, прежде всех перешедшие под руку ветлужцев. Было даже несколько новгородцев, неведомыми путями перешедших на службу быстро разрастающегося воеводства.
Хорошо, хоть на выделенную ему лодью Кию удалось собрать с десяток старых соратников, половина из которых приходилась ему родней. Вне этого круга дела обстояли гораздо печальнее.
Такая мешанина, собственно, говорила ему лишь о том, что задачи стояли перед ними и вовсе незначительные. Весь этот жиденький суп, не замешанный на съеденной вместе соли и не скрепленный кровными узами, в любой момент мог дрогнуть и распасться на составные части.
А там и до беды недалеко.
С другой стороны оснащен поход был недурственно.
За его судном к берегу повернули еще три плоскодонных лодьи с закрытой палубой, и пара катамаранов, груженных какими-то мудреными деревяшками. Кий среди них распознал лишь небольшие пороки, а все остальные механизмы были прикрыты полотном и тщательно скрывались от чужих глаз. Ему лишь сказали, что это какие-то приспособления для промывки породы, после чего дальнейшие вопросы отпали сами собой вместе с проснувшимся интересом.
Собственно, Кию было все равно, чем зарабатывают на жизнь его соратники. Главное, что делились с ним своими доходами и ничего чуждого ему не насаждали. С тех пор, как Кий разорвал отношения с кугузом, поднялся он ощутимо, и это не было напрямую связано со службой.
Сурские цементные прииски уже принесли ему тройной доход от вложенного, и хотя ветлужцы сразу ограничили его выгоду двумя годами, после чего доля Кия должна была перейти к местной общине, он не переживал.
Во-первых, они так делали со всеми сверхприбыльными мастерскими, и обычно этот срок устанавливался в год после того, как все затраты окупались. А, во-вторых, уже не раз к подобным масштабным замыслам ими привлекались монеты из чужой мошны, и пока все вложившиеся остались довольными. Учитывая то, что статус высокопоставленного наемника давал ему возможность быть в курсе всех событий, Кий был уверен, что и со следующим своим вложением не промахнется, если вообще соберется это сделать…
Сомнения у него вызывали не условия, по которым распределялось нажитое, а сами основы ветлужского общества.
В частности, из-за этого бывший черемисский сотник так и не принял Ветлужскую Правду, хотя ему и предлагали. Это почти втрое уменьшало его воинское довольствие из-за того, что прибыль с общинных товаров до него не доходила, однако он ни о чем не жалел.
Бог с ним, с довольствием, жизнь бы сохранить!
Слова о равенстве и справедливости ему были понятны и в чем-то даже привлекательны, поскольку Кий и сам был из низов, однако он был уверен, что работать они не будут. Незамысловатый человеческий характер не перекуешь. Каждый стремится к своей выгоде!
В конце концов, ветлужская вольница изживет себя сама под напором более сильных и щедрых в некоторых щекотливых вопросах соседей.
И закончится все это печально.
Кий скользнул взглядом вдоль борта лодьи и поморщился, наткнувшись на белесые глаза одного из людишек, самолично приведенных им на судно. Этот человечек был ему навязан с год назад и такими серьезными посредниками с верховий Ветлуги, что отказаться от подобной «привилегии» он просто не смог. Подозревал, что ничего хорошего из этого не выйдет, поскольку эти самые посредники на все вопросы о насущной необходимости такого «подарка» лишь мрачнели лицом и заходили на новый круг уговоров. Сделай, мол, милость, уважь стариков, а уж минет надобность в этом соглядатае, уведомим.