— Пошто ребят загрузил? — спросил Николай, когда они отошли от мальчишек. — Они и так как пришибленные сидят, не могут осознать, что с ними это действительно случилось. На себя не похожи.
— Вот я клин клином и пытаюсь выбить. Меньше будут думать — легче будет адаптация. В армии знаешь как? Ну да, знаешь… Если у солдата есть свободное время, то это приводит обычно к печальным последствиям. Они так и так улизнули бы погулять, а теперь пойдут э-э-э… с заданием. Глядишь, это их будет сдерживать.
Вовка с Тимкой, пользуясь разрешением Ивана и молчаливым согласием Тимкиного отца, сразу прянули в дом в поисках Радки. Та занималась в сенях нехитрой уборкой после того, как гости повечеряли, и была только рада переключиться на такое интригующее событие, как экскурсия по веси у всех на виду в сопровождении новых поселенцев. Первым делом она повела их на конюшню к дружинному дому показывать боевых коней, привезенных из переяславских земель. Большинство было на выпасе, но один всегда, как объяснила Радка, стоял оседланный с отпущенной подпругой.
— Бяша, бяша, — позвала его Радка овечьим именем, на что мальчишки ответили дружным фырканьем. — Не смейтесь, Буян его звать, только любо ему на сякый мой зов откликаться.
Радка протянула ему руку, и конь сразу сунулся в ладонь теплыми влажными губами, подбирая крошки лакомства, протянутого девчонкой, и позволяя ей гладить себя по гриве.
— Вельми благий, да? Вы только не троньте его, занеже ко мне привык он, хозяин дозволяет, а вас и потоптать может. И еще… не сказывайте моим, что я хлеб ему давала. Попадет. Ужо поели его весь, а я припрятала корочку.
Мальчишки все-таки не выдержали и подвинулись чуть поближе рассмотреть красавца. А посмотреть было на что. Буян был небольшого росточка, в холке лишь чуть выше мальчишек, но серая в яблоках расцветка во все времена вызывала восхищение даже у далеких от лошадей людей. Седло было, по мнению более продвинутого в этом Тимки, какое-то низенькое, а стремена какие-то полукруглые, с шишечками по бокам.
— Видимо, шпоры, — тихонько прошептал он на ухо товарищу.
— Поглядевши? Дальше поведу вас, — отряхнула руки Радка. Но не успела зайти за угол дружинной избы, как оттуда неожиданно для нее выбежали трое запыхавшихся пацанов, каждый из которых выглядел чуть постарше гуляющих ребят. Были они также немного пошире в плечах, чем Вовка с Тимкой, уступая при этом им в росте.
— Гляньте, девка в рубе всем на смех явилась, — донеслось от одного из них, с рыжей шевелюрой, стриженной под горшок. — На истопку идешь, так она там дрова колет, на ловитву выходишь — и там пигалица в штанах. Ужель ты в отроки стремишься, а? Любо сходить за кусты да удами померяться, у кого длиннее? Шо не кигикаешь[4] согласие свое?
Радка густо покраснела и встала как вкопанная. Видимо, обидчики привыкли, что все нападки остаются без ответа, и рыжий собрался изгаляться дальше, но вперед неожиданно для него вылез Тимка, которому палец в рот было лучше не класть.
— А это хто тут кукарекает? Завелся никак петушок, у которого кукарекалка отросла? Ты эту свою кукарекалку в рот засунь, там и грызи. Недомерок несчастный…
Рыжий аж рот раскрыл от удивления. Он, конечно, не просто так зацепился за девчонку. Уже вся весь знала, что Антип привел христиан с детьми из других мест. Как же не сходить да не посмотреть, кто у него гостит? Заодно и проверить, что за новички такие. Если удача повернется лицом, то и кулаки почесать можно. Но такое… Прошла минута, а рыжий все еще слушал поток по смыслу понятных, но наполовину незнакомых ему слов, которые Тимка непрерывно изливал из себя подобно прохудившемуся водопроводному крану. Когда все же образовался секундный интервал из-за того, что Тимке пришлось глотнуть воздуха, справа от Радкиного обидчика выступил белобрысый паренек с еле заметными веснушками на щеках, обутый в грубо сработанные поршни, и быстро проговорил, успокаивающе опустив руку на Тимкино плечо: