Помимо того, что Николай помогал Любиму перестраивать сыродутную печь и объяснял свои методы закалки стальных изделий, он еще что-то судорожно обдумывал, вертя в своих пальцах куски железной руды. На все вопросы отвечал односложно — мол, не все так гладко в датском королевстве, не получается у него каменный цветок, и вообще дайте ему придумать заново технологию производства стали из имеющихся под ногами материалов. А также что институтов он не кончал, а кузнечное дело изучал только по книжкам, правда, хорошим. А вот некоторые, раз такие умные, могли бы свой кипящий от безделья милитаристский ум направить на завоевание пары княжеств — это как раз одного порядка действия.
Вячеслав, облазив все скотные убежища и пощупав все, что было только можно у этой самой скотины, пару часов практически впустую проговорил с местными бабоньками на предмет того, чем же они лечат себя и свою животину. А поняв, что дело, скорее всего, в терминологии, то бишь в названиях трав, уговорил Агафью походить с ним по ближайшим окрестностям, чтобы сравнить свои познания о hipericaceae[8] и matricaria recutita[9] с народными.
Ребята тоже времени не теряли. Вовка, с детства любивший что-то мастерить, прикипел к кузнице Любима, помогая ему и Тимкиному отцу в силу своих способностей, подтаскивая инструмент и руду, качая мехи. Ближе к вечеру он уходил с местными ребятами в лес или купаться на речку. А там на песке либо на очищенной от прошлогодних листьев и хвои земле старательно выводил буквы русского алфавита и арабские цифры, поясняя, как составлять слоги, и вспоминая арифметические задачки первого класса. Компания, занявшаяся письмом и счетом, разрослась уже до девяти человек, чему немало поспособствовали подзатыльники родителей и передававшиеся из уст в уста слова десятника, что воин должен «грамоте разуметь». Это, конечно, не соответствовало действительности, обучение велось лишь в редких монастырях да в богатых семьях. Поэтому за появившуюся возможность научить грамоте своих детей умные головы общины схватились обеими руками. Даже учитывая некоторую несхожесть речи и алфавита. Сумел же Вовка прочитать некоторые слова в бережно хранящейся церковной книге у старосты. Правда, ни сам он, ни окружающие смысла этих слов не поняли, но на то ведь и книги, чтобы хранить там знания, доступные далеко не всем. В результате Радка обзавелась подружкой Ульянкой, оказавшейся сестрой Мстиши. Ту тоже отдали в обучение, так что в перерывах между уроками у них появилась возможность иногда пошушукаться о чем-то своем, девичьем.
Тимка же в учителя не подался, а пошел по другой стезе. В отличие от отца, любившего технику и заполнявшего все свое свободное время копанием в старых механизмах, сын любил живое общение с людьми и природой, пропадая невесть где целыми днями. Обычно проводил время в лесу, на речке либо с книжкой на сеновале. Такое различие в характерах объяснялось тем, что пошел Тимка в мать. Был он такой же слегка смугловатый, темно-русый, с подвижным узким лицом и непоседливым характером. Поэтому, узнав, что Антип уходит на поиски рудных мест и вообразив, что такой розыск в принципе ничем не отличается от поиска сокровищ, он побежал уговаривать отца отпустить его с охотником, заменив собой Радку, которая с головой ушла в учение. Подспудно Тимку грела еще одна мысль — научиться стрелять из лука. А где и у кого, как не в лесу и не у Антипа? Николай, погруженный в новые проблемы, кивнул в знак согласия, сначала даже не поняв, чего от него хочет сын, а когда тот уже убежал, неожиданно опомнился и поднялся, чтобы броситься вдогонку. Однако Любим похлопал его по спине и посоветовал не переживать попусту. Как сын может вырасти мужчиной, если его постоянно опекать? А Антип за ним присмотрит и поучит лесному делу, к детям он стал относиться очень внимательно после смерти жены… Так что Тимка уже несколько дней ходил по лесам, изредка забегая в кузню либо на место строительства их будущего дома, чтобы поделиться новыми рудными местами и найденными образцами. К Вовке и его ученикам он тоже заходил, виновато посматривая на трудящегося в одиночку друга. Тот только пожимал плечами, ничуть не обижаясь. Чего не дано Тимке — так это усидеть на месте и раз за разом объяснять, как складывать новые для ребят числа или составлять буквы в слоги.