«Спасибо тебе, дедушка, что нас от смерти отвёл.» Дедушка и ушёл. Постояли охотники, подумали да и говорят: «А что нам, какая веща — змея! С нами орудия много. Дерьма-то — не убить змею!» И пошли. Дошли и видят: превеличающий бугор казны на тропочке, и рассмехнулись друг с дружкой: «Вот он что, старый дурак, нам сказал! Кабы мы не пошли, он бы казну-то взял, топерь её нам не прожить». Сидят и думают, что делать. Один и говорит: «Ступай- ка домой за лошадью: мы её на себе-то не донесём».
Один караулить остался, а другой за лошадью пошёл. Который остался, говорит тому, который домой-то пошёл: «Ты зайди, брат, к хозяйке моей, хлебца кусочек привези.» Товарищ ушёл. Приходит к своей жене и говорит: «Тут-то, жена, что нам Бог-то дал!» «Чего дал?» «Превеличающую кучу казны: нам не прожить, да и детям-то будет и внучатам! Затопи-ка избу, замеси пресную лепёшку на еду и на зелье! Я ему скажу, что его жена ему прислала». Замесила жена лепёшечку на еду и на зелье и спекла сейчас. Он запряг лошадь и поехал. А товарищ ружьё зарядил и думает: «Вот како он приедет, я его хлоп — все деньги-то мое, а дома скажу, что не видел его». Подъезжает к нему товарищ; а он прицелился да хлоп — убил его. Сам подбежал к телеге — прямо в сумку; лепёшечки поел и сам умер. И казна тут осталась: съела змея обоих.
ЧУДО НА МЕЛЬНИЦЕ
Када-то пришёл Христос в худой нищенской одёже на мельницу и стал просить у мельника святую милостыньку. Мельник осерчал: «Ступай, ступай отселева с Богом! Много вас таскается, всех не накормишь!» Так-таки ничего и не дал. На ту пору случилось — мужичок привёз смолоть на мельницу небольшой мешок ржи, увидал нищего и сжалился: «Подь сюды, я тебе дам». И стал отсыпать ему из мешка хлеб-ат; отсыпал, почитай, с целую мерку, а нищий всё свою кису подставляет. «Что, али ещё отсыпать?» — «Да коли будет ваша милость!» — Ну, пожалуй!» Отсыпал ещё с мерку, а нищий всё-таки подставляет свою кису. Отсыпал ему мужичок и в третий раз, и осталось у него у самого зерна, так самая малость. «Вот дурак, сколько отдал, — думает мельник, — да я за помол возьму, что ж ему останется?» Ну хорошо. Взял он у мужика рожь, засыпал и стал молоть; смотрит: уж много прошло времени, а мука всё сыплется и сыплется! Что за диво! Всего зерна-то было с четверть, а муки намололось четвертей двадцать, да и ещё осталось что молоть: мука себе всё сыплется... Мужик не знал, куды и собирать-то!
ЛЕГЕНДА О СВЯЩЕННИКЕ
Вот видишь ли, скажу твоей милости, был один священник беднющий-пребеднющий. Приход ли у него был больно малый, али как сказать тебе, правду молвить, не знаю, что иное, только всё молился Богу, кабы знать, в достатке-та быть исправным. Вот он молился да молился, день и ночь, знать, всё молился. Николу, знать, как бы справиться. Ан нет! Не даёт Бог ему счастья. Вот он пошёл из дому, слышь, куды глаза глядят. Вот шёл, шёл, всё шёл, увидал он возле дороги: сидят двое с сумками, знать, присели отдохнуть. Один-ат видит, молоденький с бородкой, а другой-ат седенький старичок, знаешь, седин-ат был сам Христос, а другой-ат был, слышь, Микола Милостивый. Вот он обрадовался, пошёл к ним. Подошёл и говорит им: «Ну, братцы, вы, как и я, пешком идёте. Кто вы, дескать, таковы? Они, знать, ему сказали: «Мы ворожецы, знахари, ворожить умеем и лечить.» — «Ну, слышь, нельзя ли взять вам меня с собой?» — «Пойдём, только смотри, всё поровну делить.» Знама была, что поровну.
Вот шли они, шли и зашли ночевать в избушку. Поп-ат, слышь, всё у себя с вечеру съел, что, знать, была у него сытость. А у Христа-то с Миколой Милостивым была лишь одна просвирочка, и ту, слышь, положили они на полочку у образов до другого дня. Наутро поп встал, захотелось ему есть, он взял украдкой ту просвирочку, съел её. Христос-ат хватился просвирочки, ан её нет. «Кто мою просвирочку съел?» — говорит попу. Он заперся, не сказал, знать не знаю, мол, я не ел. Вот так тому делу и быть. Встали, вышли из избушки и пошли опять.
Пришли в один город. Вот молоденькой-ат с бородкой, знахарь, знать-ат Христос и говорит: «В этом городу у богатова барина есть больная дочь, никто не мог её излечить, айдате к нему». Вот пришли они к тому, слышь, барину, стали стучаться у него под окном: «Пусти-ка нас, мы вылечим твою дочь».
Вот пустил их. Дал им тот барин дочь свою лечить. Вот они взяли и отвели её в баню. И вот Христос её всё разрезал на части. Она не слыхала, не плакала и не кричала. Взял её, слышь, всё новое, перемыл в трёх водах и сложил её вместе по-прежнему, как была. Сложил вместе и спрыснул раз — она срослась, спрыснул в другой — она пошевелилась. Спрыснул в третий — она встала. Вот привели её к отцу. Привели к отцу, она и говорит: «Во всём здорова по-прежнему.» Вот барин этот их вдоволь сыто-насыто напоил и накормил. Поп ел, ел, насилу встал с места, а Христос-ат да Микола Милостивый немножко закусили и сыты. Вот потом барин открыл сундук с деньгами, ну, слышь, берите, сколько душе вашей угодно. Христос взял горсточку, да Никола другую, а поп начал совать везде себе: и в карманы, и за пазуху, и в суму, и в сапоги — ильне везде был ислон. Вот этим делом пошли они опять в дорогу. Шли, шли и пришли к речке. Христос с Николой разом перешли легохонько, а поп-ат с деньгами шёл по воде и начал было тонуть. Вот с другого-то берегу Христос с Николой кричат ему, знать, брось, брось деньги, а то утонешь. Нет, слышь, хоть утону, не брошу их, и кое-как перебрёл он с деньгами-то через речку, перебрёл и сели все трое на бережок. Христос-ат и говорит попу: «Давай деньги-то делить.» А поп не даёт: «Это мои деньги. Вы что не брали себе больше, я чуть было не утонул с ними, а вы говорили, брось их.» «А уговор-то», — сказал Христос. Вот поп стал выкладывать свои деньги всё в кучу, и Христос с Николой Милостивым сложили свои туда. Вот этим-то делом Христос стал делить деньги и класть на четыре кучки, знать, на четыре доли. Поп говорит, мол, нас трое, кому кладёшь ты ещё?