А девушка-красавица поклонилась батюшке:
— Что, как по твоему желанию, батюшка, я согласна.
Улыбнулся отец и сыграли тут свадьбу.
Отвез молодую жену Еруслан к себе домой, и начали они жить-поживать да горя не знать.
ТРИ ЖЕНИХА
Трое парней любили одну девушку. Все они были красивые, стройные. Она не знала, за кого выйти. Женихи заспорили, за кого же она пойдет замуж.
— Пойдем на базар,— предлагают они,— купим подарки. Чей подарок девушке больше понравится, за того она и пойдет.
Пришли на базар. Старушка продает зеркало. Очень дорогое, сто рублей стоит.
— Оно же не простое, — объясняет бабушка, — а волшебное: пусть человек за несколько километров будет, а увидите, что он делает...
Первый купил зеркало.
Идут дальше. Старушка продает ковры. Один очень дорогой, потому что не простой, а волшебный. Ковер-самолёт двести рублей стоит.
— За несколько минут можно подоспеть, если случится с человеком что-нибудь.
Второй парень его купил.
Одна торговка продавала яблоки. Еще дороже. Одно яблоко не простое, а волшебное:
— Дадите яблоко покушать — и спасется человек от смерти.
Купили каждый по подарку и смеются друг над другом:
— Ты что думаешь, за твое зеркало она пойдет? — сказали первому.
— Ты что думаешь, за твой ковер пойдет? — спросили второго.
— Ты что думаешь, за твое яблоко пойдет? — смеются над третьим.
Шли-шли, решили посмотреть, что с невестой происходит. Посмотрели, а она тяжело больна, умирает...
На ковре-самолете добрались к ней. Третий дал ей яблоко. Выздоровела девушка.
За кого, вы думаете, она пошла?
Правильно, за третьего, который ей яблоко дал. Если бы не яблоко, так и не подняться бы ей.
ПРАВДА И КРИВДА
Вот знаешь, было какое дело, скажу твоему здоровью. Вот не во гнев твоей милости, к речи сказать, как мы теперича с тобой, раскалякались промеж себя двое нашей братьи мужичков, беднющие-пребеднющие. Один-то жил кое-как, колотился всеми неправдами, горазд был, знаешь, на обманы, и приворнуть его было дело, а другой-от, слышь, шел по правде, кабы трудами век прожить. Вот этим делом-то они и заспорили. Один-то говорит: лучше жить кривдой. А другой-то говорит: кривдой век прожить не сможешь, лучше жить как ни есть, да правдой. Вот спорили они, спорили, никто, знаешь, не переспорил.
Вот и пошли они, братец мой, на дорогу. Пошли на дорогу и решили спросить до трех раз, кто им навстречу попадет и что на это скажет. Вот они шли-шли, братец мой, и увидали: барский мужичок пашет. Вот, знаешь, и подошли к нему. Подошли и говорят: «Бог на помочь тебе, знакомый. Разреши ты наш спор: как лучше жить на белом свете — правдой или кривдой? — «Нет, братцы! Правдой век прожить не сможешь, кривдой жить вольготней. Вот и наше дело: бесперечь у нас господа отнимают дни, работать на себя некогда; из-за неволи прикинешься, будто что попритчилось — хворь нашла; а сам меж тем этим временем-то в лесишко съездишь по дровицы, не днем, так ночью, коли есть запрет». — «Ну слышь, моя правда», — говорит криводушный-от правдивому-то.
Вот пошли опять по дороге — что скажет им другой. Шли-шли и видают: едет на паре в повозке с кибиткой купец. Подошли они к нему. Подошли и спрашивают: «Остановись-ка, слышь, на часик, не во гнев твоей милости, о чем мы тебя спросим. Реши, слышь, наш спор: как лучше жить на свете — правдой али кривдой?» — «Нет, ребята! Правдой мудрено жить, лучше кривдой. Нас обманывают, и мы обманываем». — «Ну слышь, моя правда», — говорит опять криводушный-от правдивому-то.
Вот пошли они опять по дороге — что скажет третий. Шли-шли, вот и видят: едет поп навстречу. Подошли к нему и спрашивают: «Остановись-ка, батька, на часочек, реши ты наш спор: как лучше жить на свете — правдой али кривдой?» — «Вот нашли о чем спрашивать. Знамо дело, что кривдой. Какая нонче правда? За правду в Сибирь угодишь, скажут — кляузник. Вот хоть к примеру, — говорит, — сказать вам не солгать: в приходе-то у меня разе десятая доля на духу-то бывает, а знамо дело, мы всех записываем. Зато и нам повольготнее; не раз бывал и молебен[15] заместо обедни[16]». — «Ну слышь, — говорит криводушный-от правдивому-то, — вот все говорят, что кривдой лучше жить» — «Нет, слышь! Надо жить, как Бог велит. Что будет, то и будет, а кривдой, слышь, жить не хочу», — говорит правдивый-то криводушному-то.
Вот пошли опять дорогой вместе. Шли-шли, криводушный-от всяко сумеет ко всем прилаживаться, везде его кормят, и калачи у него есть, а правдивый-от где водицы изопьет, где поработает, его за это накормят, а тот, знашь, криводушный-от, все смеется над ним. Вот раз правдивый-от попросил кусочек хлебца у криводушного-то: «Дай слышь, мне кусочек хлебца!» — «А что за него мне дашь?» — говорит криводушный. «Если что хошь — возьми, что у меня есть», — говорит правдивый-от. «Дай глаз я тебе выколю!» — «Ну выколи!» — он ему говорит. Вот этим делом-то криводушный-от и выколол правдивому-то глаз. Выколол и дал ему маленько хлебца. Тот, слышь, стерпел, взял кусочек хлебца, съел, и пошли опять по дороге.