- Кочерга предсказал конец мира! И если то, что творится вокруг, не конец мира, я уже и не знаю, какого катаклизма нам еще ждать!
- Дорогой Иван Ефремович, неужели дело так плохо?
- Мир исчезает! Нас словно бы засасывает в гигантский кокон, из которого нет выхода. И ужасней всего - этот кокон постепенно схлопывается. Мы потеряли дальнее зарубежье, ближнее зарубежье, столицу и провинцию, а сейчас теряем улицу за улицей... Наш город - последний бастион человеческой цивилизации...
- А что говорят ученые?
Иван Ефремович горько рассмеялся:
- Ученые? Вы хотите знать, что говорю я? Стараюсь помалкивать, естественно. Происходящая на наших глазах Катастрофа не поддается пониманию. Научные догмы разбиты в пух и прах. Мои коллеги, как и я сам, признаем свое поражение, мы растерянны и уничтожены. Представляете, один ученый осел так и сказал: "У меня нет комментариев"! Осел и есть!
- А почему вы ко мне обратились? Я-то чем могу помочь? Я - всего лишь писатель. Сочинитель историй. Вам нужен человек, который бы сумел вразумительно описать конец света? Да, я могу это сделать. Но кто меня будет читать? Инопланетяне?
- Инопланетян тоже уже нет. Галактики, звезды и прочие небесные светила исчезли еще на прошлой неделе. Вслед за нашим космическим флотом. У нас не осталось ни одного функционирующего спутника!
Макарову стало страшно и стыдно. Он не мог прямо сказать этому человеку, что в любой момент может покинуть этот мир, оставив его погибать без надежды и помощи.
- Но, что конкретно я должен сделать?
- Не знаю... Мне известно только, что одно из пророчеств Кочерги гласит, - мир могут спасти четыре человека, если им удастся в нужное время собраться на пустыре в центре Васильевского острова.
- Не понимаю. О каком конкретно пустыре идет речь?
- А мне-то откуда знать? Толкователь измышлений сумасшедших пророков из меня не получился. Кочерга показал дознавателям фотографию. Он наделал сотни копий этой фотографии и разослал во все газеты и информационные агентства, так что фото - сохранилось. И на этой фотографии изображены вы. Вот, посмотрите - четыре человека, а крайний слева - вы, Макаров! Даже и не пытайтесь это отрицать!
Он протянул фотографию. Макаров с удивлением уставился на свое изображение. Снимок был удивительный. Он действительно был сделан на каком-то пустыре. Четыре человека с постными лицами застыли в странных позах возле костра - так бывает, когда люди уверены, что никогда этого снимка не увидят. Если это не подделка - то следует признать, что компанию для пикника он подобрал себе странную. Впрочем, двух персонажей он определенно знал - удивительно, но там был Махов, и - вот уж совсем чудеса - Фимка Гольдберг. Четвертого он никогда раньше не встречал.
- Когда к вам попал этот снимок? - спросил он на всякий случай.
- Шесть лет тому назад. Как я уже сказал, нам передал его умалишенный по фамилии Кочерга.
Макаров с сомнением посмотрел на свое изображение - на фотографии он выглядел так, словно его снимали пару дней назад.
- Этого не может быть, - сказал Макаров решительно. - Шесть лет тому назад я выглядел моложе.
- Запишем это в список загадок, - хмуро сказал Иван Ефремович. - Одним пунктом больше, одним меньше, не все ли равно!
- Мне бы хотелось изучить фотографию подробнее.
- Держите, у меня есть еще. Изучайте... Может быть, это вам поможет. Кочерга предсказал, что вы и ваша компания способны спасти наш мир. По его словам, люди, изображенные на фотографии, обладают способностью перемещаться по параллельным мирам. Но оказавшись в нашем мире вчетвером, они такую способность потеряют, что и заставит их перебороть Катастрофу. Будет здорово, если вы догадаетесь, как вы можете это сделать! Думайте... Честно говоря, времени у вас не слишком много... Завтра я приду опять. Надеюсь, вы сумеете меня порадовать.
Он поднялся и вышел из комнаты.
Макаров бросился следом. Ему в голову пришло, что Иван Ефремович попадет сейчас в привычный мир, встретится там с Маховым и Ксенией и, на радостях, устроит большой трам-тарарам.
- У тебя все в порядке? - спросил его Махов, поджидавший у двери.
- Наверное. Чужой мужик здесь не проходил?
- Нет. Я бы заметил.
Глава 9
В кабинет отправляется Фимка Гольдберг
Махов отнесся к рассказу о случившемся весьма скептически. Пока Макаров натужно пытался, по возможности, точно передать беседу с Иваном Ефремовичем (в нескольких местах он не только слово в слово повторил услышанное, но и скопировал присутствующие в его словах неизбывную скорбь и опустошенность), Махов постоянно покрякивал, посмеивался и цокал языком, как бы показывая, что не верит ни единому слову.
- Надеюсь, это все? - спросил он, вскочив со своего места, когда Макаров закончил.
- Да.
- Объясни теперь, как это взрослый мужик может нести подобный вздор и не краснеть при этом? Ах, да! Ты же - писатель. Фантаст! Как я сразу не сообразил!
- Но у меня есть доказательство!
- Клок волос параллельного человека? Надо было отрывать вместе с головой!
Макаров протянул ему фотографию.
- А я неплохо получился, даже причесался, - пробормотал Махов, когда к нему вернулась способность говорить.
- Теперь поверил?
- И ты очень похож на себя. Просто загляденье. И Фимка - как живой. Надо же!
- Ты знаешь Фимку? - пришла пора удивляться Макарову. - Это же здорово! Не тяни, рассказывай!
- А что тут рассказывать? Вот это - Фимка Гольдберг. Правда, я знаком с ним только шапочно, он дружил с Виктором. Что их связывало, я не знаю. Однажды я удостоился чести присутствовать при их телефонном разговоре. Меня чуть не стошнило - я, знаешь ли, не большой любитель эстетской зауми, экзистенциализма и интеллектуального инфантилизма. Болтовня ради болтовни меня никогда не привлекала. Кстати, и Виктора тоже. Почему он делал для Фимки исключение - для меня загадка.
Махов тяжело вздохнул.
- Нам нужно обязательно встретиться с ним, - сказал Макаров. - Не исключено, что ему известно, откуда появился этот снимок.
- Слушай, если ты считаешь, что сможешь договориться с Фимкой - сам его и допрашивай.
- У вас психологическая несовместимость?
- Не люблю, когда при мне выворачивают наизнанку привычные значения слов. А Фимка по-другому думать не умеет. Я моментально зверею, когда разговариваю с ним. Понимаю, что все люди разные, каждый получает эстетическое удовольствие по-своему. Послушай, может быть, ты с ним сам?
- Напрасно ты так. Фимка - безобидный, а его парадоксы порой просто забавны. Я с ним лет пять знаком. Встречаемся на собраниях Неформального объединения графоманов. Он там завсегдатай.
- Вот и отлично! - довольно грубо оборвал его Махов. - Значит, ты сумеешь с ним справиться и без моей помощи.
* * *Макаров решил немедленно вызвать Фимку для выяснения обстоятельств. Удивительно, но тот с готовностью принял приглашение, словно давно ждал чего-то подобного. Уже через полчаса Гольдберг со вкусом поедал бутерброды, приготовленные Ксенией, не забывая время от времени посматривать на Махова с превосходством.
- Современные ученые попали в неприятное положение - их положение всемогущих, безошибочных и единственных жрецов знания поставлено под сомнение неуклонным развитием науки, - заявил он и отхлебнул кофе.
Махов застонал.
- Даже не начинайте, - прохрипел он обиженно. - Здесь вашими парадоксами никто не интересуется.
- Прекратить! - скомандовал Макаров. - Я вынужден просить вас быть серьезнее.
Он кратко рассказал Фимке о странном мире, расположенном в комнате Виктора и о фотографии, каким-то образом связанной с объявленным концом света.
Фимка принялся внимательно осматривать снимок. Он изучал его не менее десяти минут. Макаров решил не торопить его. А Махов, казалось, просто получал удовольствие, наблюдая за молчаливым Фимкой. Зрелище, действительно, было редким.
- Это - я, - наконец произнес Фимка и ткнул пальцем в свое изображение.