умилением ее запалил. Оба плакали и молились Мадонне. До
позднего часа слышался смиренный голос сапожника. Он пел
славословия, любовался на свечу и отирал другу слезы.
96
ПАОЛО УЧЕЛЛО1
Художник
1 Итальянский художник XV в., один из изобретателей линей-ной перспективы.
97
98
На самом деле его звали Паоло ди
Доно, но флорентийцы прозвали его
Учелло («Птица» на итальянском ) из-
за множества птичьих чучел и рисун-
ков зверей, наполнявших его дом; он
был слишком беден, чтобы держать у
себя животных или добывать тех, кото-
рых не знал. Однажды, как рассказывают, он работал в Падуе
над фреской, изображавшей четыре стихии, и в качестве сим-вола воздуха поместил там хамелеона. Однако он никогда не
видел ни одного из них, и вместо хамелеона изобразил пузато-99
го верблюда с разинутой пастью. (Хамелеон — объясняет Ва-зари1 — похож на небольшую сухую ящерицу, между тем как
верблюд — это крупное, качающееся на ходу животное).
Дело в том, что Учелло интересовала не реальность вещей, а лишь их многочисленность и бесконечное разнообразие линий. Поэтому он изображал голубые поля, красные города, всадников в черных доспехах, на дышащих пламенем эбено-вых2 конях, с копьями, устремленными, как световые лучи, во
все стороны неба.
Была у него привычка постоянно изображать на картинах
«мадзоккио» — род покрытого сукном деревянного обру-ча, который надевается на голову так, что складки откинутой
ткани обрамляют лицо3. Учелло изображал эти головные убо-ры то остроугольными, то квадратными, то в виде пирамиды
или конуса, в зависимости от перспективы, и он находил целый мир комбинаций в складках этих мадзоккио. Скульптор
Донателло говорил ему: «Ах, Паоло, ты упускаешь сущность
ради теней!».
Однако «Птица» продолжал свою кропотливую работу.
Он соединял круги, делил углы, изучал всякие создания во
всех их видах, обращаясь за разъяснением Эвклидовых задач4
1 Джорджо Вазари — итальянский живописец и писатель
XVI в., один из основоположников современного искусствоведе-ния, автор «Жизнеописаний наиболее знаменитых живописцев, ваятелей и зодчих»; Вазари писал об Учелло как о «самом привле-кательном и самом своевольном таланте».
2 Древесина эбенового дерева имеет почти черный цвет.
3 В частности мадзоккио изображены на находящихся во флорентийской церкви Санта Мария Новелла фресках Учелло «Потоп и отступление вод» и «Опьянение Ноя». В Лувре находится
отдельный его рисунок мадзоккио, имеющий вид тора — тополо-гической фигуры, похожей на бублик.
4 Эвклид — древнегреческий математик и геометр IV–III в. до
н. э. В своем труде «Начала» он изложил основы планиметрии
100
к своему другу, математику Джованни Манетти1. Потом он за-пирался и покрывал пергаменты и деревянные дощечки точ-ками и кривыми.
Он непрестанно работал над изучением архитектуры, в чем
помогал ему Филиппо Брунеллески2. Однако у него не было
намерения быть строителем. Учелло довольствовался тем, что
замечал направление линий от фундамента к карнизам, и сце-пление прямых в их точках соприкосновения, и законы сведения сводов к их верхнему соединительному камню, и вее-рообразное схождение потолочных балок, которые как будто
сливаются в конце длинной залы. Он также изображал всех
животных и их движения, и жесты людей, стараясь свести их к
простым линиям.
Затем, подобно алхимику, склоненному над сплавами металлов и различных веществ и наблюдающему над их плавле-нием в своем горне в надежде найти золото, Учелло сливал все
формы в один тигель. Он их соединял, комбинировал и пла-вил, чтобы добиться их превращения в одну первоначальную
форму, из которой происходят все остальные. Вот почему Паоло Учелло жил затворником, как алхимик, в своем маленьком доме. Он верил, что ему удастся заменить все линии одним идеальным аспектом. Он хотел представить сотворенную
и стереометрии.
1 Существует написанное собирателем биографий Бистичи
«Жизнеописание Джаноццо Манетти» — современника Учелло, знатного флорентийца, и всесторонне образованного человека. О математике Джованни Манетти, с которым был знаком Учелло, писал в XVIII в. ирландский священник и историк искусства
Мэтью Пилкингтон.
2 Флорентиец Филиппо Брунеллески считается создателем новой европейской архитектуры. Принято считать, что именно этот
архитектор разработал систему проекции изображения на картин-ную плоскость.
101
вселенную такой, какой она отражалась в глазах Бога, видяще-го все фигуры, исходящими от одного сложного центра.
В одном с ним городе жили Гиберти1, делла Роббиа2, Брунеллески и Донателло3; все они, мастера своего дела, смеялись
над бедным Учелло, над его безумными мыслями о перспекти-ве, и с жалостью глядели на его домишко, лишенный припасов
и заплетенный, как паутиной, линиями перспективы. Однако Учелло был гордецом их повыше. Во всякой новой комби-нации линий он надеялся найти способ творения. Целью его
было не подражание, а власть раскрывать совершенный облик
каждой вещи, и коллекция странного вида шапочек со склад-ками казалась ему в большей мере откровением, чем прекрасные высеченные из мрамора лица Донателло.
Так жил «Птица», вечно в плаще с капюшоном, наброшен-ном на полную мыслей голову. Он не замечал, что ел и что пил, и вполне напоминал отшельника. Однажды, на лугу, у груды
старых камней, окруженных высокой травой, он увидел смею-щуюся девушку с гирляндой на голове. На ней была длинная
изящная одежда, подхваченная на талии бледной лентой; движения ее были гибки, как и лозины, которые она сплетала. Звали ее Сельваджия. Она улыбнулась Учелло. Он отметил склад
ее улыбки и, пока она на него смотрела, разглядел тончайшие
линии ресниц и круг зрачков, и изгиб век, и легко подхвачен-ные волосы. Окаймлявшую ее лоб гирлянду он мысленно крутил в пространстве, помещая во множество позиций.
Однако Сельваджия ничего из этого понять не могла — ей
было всего тринадцать. Она взяла Учелло за руку и полюби-1 Лоренцо Гиберти — итальянский скульптор, ювелир, архитектор, историк и теоретик искусства.
2 Лука делла Роббиа — флорентийский скульптор XV в.
3 Донателло (Донато ди Никколо ди Бетто Барди) — итальянский скульптор XV в., один из основоположников ренессанс-ной монументальной скульптуры, в том числе портретной.
102
103
104
ла его. Она была дочерью одного флорентийского красильщи-ка, а ее матери давно уже не было в живых. Другая женщина, занявшая ее место в доме, била Сельваджию. Учелло привел
ее к себе. Сельваджия весь день просидела на корточках перед стеной, на которой Учелло набрасывал свои универсаль-ные формы. Она никак не смогла понять, почему он предпочитает всматриваться в прямые и ломаные линии, а не глядеть на