тянувшуюся к нему нежную фигуру.
По вечерам, когда Брунеллески или Манетти приходили за-ниматься с Учелло, она засыпала после полуночи на полу у стены, в круге теней под лампой. Утром она просыпалась раньше
Учелло и радовалась окружавшим ее нарисованным птицам и
зверям. Учелло рисовал ее губы, глаза, волосы, руки; он постоянно фиксировал разные положения ее тела, но он так и не
написал ее портрет, как это делали другие художники, когда
были влюблены в женщину. Ибо «Птице» была незнакома радость оставаться в пределах одной личности: он не мог быть
в одном месте, стремясь в своем полете парить повсеместно.
И формы, и положения тела Сельваджии были брошены в об-щий тигель форм, вместе с движениями животных, с линиями
камней и растений, с лучами света, с зыбью земных испарений
и морских волн. Забывая о Сельваджии, Учелло, казался, вечно оставался склоненным над горнилом форм.
А тем временем в доме Учелло было нечего есть, но Сельваджия не решалась говорить об этом ни Донателло, ни ко-му-либо другому. И она умерла, не вымолвив ни слова. Учелло запечатлел ее окоченевшее тело, ее маленькие худые сложен-ные руки и контур несчастных закрытых глаз. Он не заметил, что она умерла, как прежде не замечал, что она жила. Он лишь
присоединил новые формы к тем, что уже собрал.
«Птица» состарился, и уже никто не понимал его картин. Это уже была какая-то путаница кривых. Больше нельзя
было различить ни земли, ни растений, ни животных, ни лю-105
дей. Много лет он работал над своим главным произведением, скрывая его от всех. Оно должно было вобрать все его изыска-ния и стать по своему общему замыслу их отражением. То был
«Фома Неверующий1, испытующий язвы Христа».
Когда Учелло закончил эту картину, ему было восемьдесят
лет. Он призвал Донателло и благоговейно открыл ее перед
ним. И Донателло воскликнул: «О, Паоло, закрой свою картину!».
«Птица» стал расспрашивать великого скульптора, но тот
более ничего не сказал. Поэтому Учелло решил, что он сотво-рил чудо. Но Донателло не видел ничего, кроме хаоса линий.
Несколько лет спустя Паоло Учелло был найден умершим
от истощения на своем тюфяке2. Его лицо было изрезано мор-щинами. Его глаза словно бы всматривались в открывшую-ся ему тайну. В крепко сжатых пальцах он держал маленький
свиток пергамента, весь покрытый пересекающимися линиями, идущими от центра к окружности и возвращающимися от
окружности к центру.
1 В Евангелии от Иоанна описано, как апостол Фома не смог
поверить в воскрешение Христа до тех пор, пока своими глазами
не увидел Христа воскресшим. На известной картине Караваджо
«Уверение святого Фомы» этот апостол изображен дотрагиваю-щимся до ран Христа.
2 Считается, что Учелло скончался в декабре 1475 года в боль-нице Флоренции в возрасте 78 лет. Он был похоронен в могиле
своего отца во флорентийской церкви Санто-Спирито.
106
107
108
НИКОЛЯ ЛУАЗЕЛЬЕР1
Судья
1 Каноник Шартра, а затем Руана, участвовавший в процессе
над Жанной д’Арк.
109
110
Он родился в день Успения1 и особо
чтил Святую Деву. У него было обык-
новение взывать к ней при всех об-
стоятельствах своей жизни, и при од-
ном ее имени на глаза у него навора-
чивались слезы. Закончив обучение
на маленьком чердаке на улице Свято-
го Якова, под руководством тощего клирика, вместе с тремя
1 Успение Пресвятой Богородицы — церковный праздник, по-священный поминанию кончины (успения) Божией Матери. Ка-толики празднуют его 15 августа (по григорианскому календарю).
111
детьми, бормотавшими «Воздайте»1 и покаянные псалмы2, он прилежно изучил «Логику» Оккама3. Таким образом он
рано стал бакалавром и магистром искусств. Почтенные лица, его обучавшие, заметили в нем большую кротость и привле-кательную набожность. С его пухлых губ срывались как будто
одни лишь молитвы.
Как только он получил степень бакалавра теологии, Церковь обратила на него внимание. Первоначально он служил в
епархии4 епископа Бовэ, который, оценив его качества, пользовался им, чтобы предупреждать англичан, стоявших тогда под
Шартром, о различных передвижениях начальников французских отрядов. Когда ему было тридцать пять лет, его сделали
каноником5 в Руанском кафедральном соборе. Там он сошелся с Жаном Брюйо, каноником и кантором6, и они вместе пели
прекрасные литании7 Деве Марии.
Иногда он предостерегал Николя Коппекена, который был
из одного с ним капитула, по поводу прискорбного пристра-1 Имеется в виду псалом Давида «Воздайте Господу должное…».
2 Покаянными называют семь псалмов (6, 31, 37, 50, 101, 119, 142) из Псалтири, которые получили свое название за выражае-мые в них чувства покаянного сокрушения о грехах и желания избавиться от наказания за них.
3 Уильям Оккам — английский философ XIV в.; один из величайших логиков. Среди его трудов — учебник логики «Logica maior».
4 Епархия (от греч. Eparhia — «провинция», «область») —
церковный округ, управляемый архиереем.
5 Термин «каноник» имеет греческое происхождение; так изначально называли священнослужителя, внесенного в список (канон), то есть каталог епархии.
6 Кантор в католической церкви — певчий хора (лат. cantor —
«певец»).
7 Литания (от греч. litaí — «просьба») — в христианстве мо-литва в форме распева, состоящая из повторяющихся коротких
воззваний.
112
стия, оказываемого им святой Анастасии. Николя Коппекен не
уставал восторгаться мудростью этой девушки, которая сумела
так отвести глаза римскому префекту, что тот влюбился в чугу-ны и кастрюли на кухне и стал их пламенно обнимать, отчего
лицо его почернело и стало похожим на дьявольское1. Николя
Луазельер доказывал ему, насколько выше могущество Девы Марии, вернувшей однажды жизнь утонувшему монаху. Этот монах был распутен, но никогда не забывал почтить Святую Деву.
Однажды ночью, отправляясь на свои блудные дела, он проходил мимо алтаря Марии и не упустил возможности преклонить
колени и вознести ей молитву. В ту же ночь беспутство довело
его до того, что он утонул в реке. Однако демоны так и не могли
завладеть им, и, когда на другой день монахи вытащили тело из
воды, он открыл глаза и ожил милосердием Девы Марии.
«Ах! — вздыхал каноник — вот такая набожность есть по-истине целительное средство, и столь почтенное и скромное
лицо, как вы, Коппекен, должны бы пожертвовать ради него
вашей любовью к Анастасии».
Явные достоинства Николя Луазельера не были забыты
епископом Бовэ, когда он приступил в Руане к разбору про-цесса Жанны Лотарингской2. Одевшись в короткое светское