И заодно дать ему возможность переговорить со славным человеком наедине.
Под взглядом Кристофера все трое расположились на стылой земле, каждый в своем спальнике. И сбились в кучку, чтобы не замерзнуть. Через пару минут болтовня смолкла. Фонарики, дружно щелкнув, погасли. И была тьма. И была тишь.
Кристофер сидел на дереве. Он смотрел по сторонам, чтобы не пропустить ни младенцев, ни кошек, ни ведьм. Но видел только оленя. Олень, все тот же, метнул короткий взгляд в его сторону и стал принюхиваться к земле в поисках пищи.
Поплотнее закутавшись в спальный мешок, Кристофер надкусил холодную кругляшку «Орео» и кончиком языка нащупал шершавую белую прослойку. При свете луны он вглядывался в лесную чащу. Там полыхали костры переменчивой оранжево-красной листвы. И тут ему в ноздри ударил запах кожаной бейсбольной перчатки, и прокуренной отцовской рубахи, и скошенной травы, и прелых листьев, и блинчиков с шоколадной крошкой, а следом приплыло множество других вкуснейших запахов. Он поднял взгляд: облака расступились, чтобы не загораживать лунный свет. Из-за луны выглядывали тысячи звезд.
Никогда прежде он не видел, чтобы их было такое множество. И все яркие, красивые. Заметил он и падающую звезду. Потом еще одну. И еще. Однажды на уроке катехизиса в ОКЦ миссис Рэдклифф сказала: падающая звезда – это чья-то душа, улетевшая на небеса. А когда по телевизору показывали какой-то научно-популярный фильм, там иначе объясняли: падающая звезда – это метеорит, который сгорает в земной атмосфере. Впрочем, была у Кристофера и другая, излюбленная теория, которую он услыхал на детской площадке в Мичигане. Там говорили, что падающая звезда – это всего лишь последний вздох умирающей звезды, но свет ее летит до Земли шесть миллионов лет: столько требуется времени, чтобы мы узнали о смерти звезды. А как разобрать, думал Кристофер, что же там светится. Душа или звезда? Может, все звезды уже сгорели, но об этом станет известно только через шесть миллионов лет. А вдруг этот срок истечет прямо завтра? Вдруг они останутся совсем одни? Без единой звезды не считая Солнца. А что будет, если и Солнце сгорит? Тогда нашу главную падающую звезду тоже заметят не сейчас, а через шесть миллионов лет. Некий паренек со своими друзьями, которые будут строить штаб на дереве. И жевать промерзшее печенье «Орео» или что-нибудь другое – как знать, какое еще лакомство придумают во Вселенной. Неужели все звезды и все души в итоге слетятся в одно и то же место?
Не так ли будет выглядеть конец света?
От этой мысли у него, как ни странно, чуть-чуть заболела голова, хотя головные боли обычно до него не добирались, если он сидел на дереве. Но ведь тут и раздумья оказались необычными. И привели они к другим, более приятным. Например, про уютные костры. И про теплую домашнюю постель. И про мамину руку, которая перед сном гладит его по голове. А ведь он не спал, считай, больше двадцати дней, потому что каждую ночь подтаскивал к дереву мелкие пиломатериалы для предстоящих строительных работ. Но сейчас Кристофера клонило в сон как никогда.
Глаза слипались, невзирая на все его усилия, а перед мысленным взором всплывали какие-то видения этого дерева. Как будто он уже тут ночевал. Ему грезилось, будто на лбу лежит материнская рука – так мама проверяла, нет ли у него температуры. Но мамы рядом не было. Были только ветви дерева. А ветви нипочем не лягут тебе на лоб.
И они, уж конечно, ничуть не похожи на живые руки.
Глава 25
кристофер, проснись.
Кристофер открыл глаза. Посмотрел вниз и увидел, как белый пластиковый пакет мнется под ветром.
привет.
Несказанно обрадовавшись возвращению славного человека, он все же не решился ответить. Не хотел, чтобы друзья сочли его сумасшедшим.
не беспокойся. твои друзья спят. они нас не услышат.
Кристофер перевел взгляд на поляну. Действительно, каждый из ребят, свернувшись калачиком, лежал на земле.
– Где ты пропадал? – шепнул Кристофер.
я все время был тут, за вами присматривал. вы просто молодцы, работа кипит.
– Спасибо, – сказал Кристофер.
ты сильно устал или можешь продолжать стройку?
Кристофер сверился с телефоном. Проспал всего-то десять минут, а ощущение было такое, словно выспался всласть, как бывало по воскресеньям. Мышцы побаливали, наливаясь силой. Но усталости почему-то не чувствовалось.
– Могу продолжать, – радостно подтвердил Кристофер.