— Хорош беспредельничать, пацаны!.. — Стопка со стуком ставится на стол, голос становится хрипловат. — Ваше счастье, что сейчас не девяностые. Тогда за свои слова принято было отвечать.
Угроза, сами понимаете, насмешливая, и всё равно звучит несколько зловеще. Всполошившись, присматриваюсь к собеседнику попристальнее. Чёрт его знает, вдруг он и впрямь в ту пору руководил какой-нибудь преступной группировкой!
— Да и девяностых никаких не было… — утомлённо отзывается Пётр.
На этот раз улыбка даётся нашему визави нелегко и не сразу. Но ничего, оттаивает помаленьку, возвращается в игру.
— Н-ну ладно… — соглашается он. — Предположим… Значит, насколько я вас понял, заговорщикам нужно, чтобы я представлял себе мир именно таким… э-э…
— Да-да. Именно таким, каким бы его хотелось видеть нашим главарям. Хотя бы в общих чертах…
— С Атлантическим океаном?
— Именно.
— На кой он им чёрт сдался?
— Понятия не имею. Могу лишь предполагать…
— А кто они, эти главари?
— Всё засекречено.
— Ловко… — хмыкает он, явно прикидывая, на чём бы нас ещё поймать. — Послушайте! — внезапно осеняет его. — А почему вы тогда всё это мне выкладываете? Вас ведь за такое по головке, как я понимаю, не погладят… Я имею в виду: ваши сообщники…
Петя роняет плечи, породистое, как у арабского жеребца, лицо становится смертельно усталым. Он дотягивается до моей ополовиненной стопки и медленно её выцеживает. Свою он успел выцедить раньше.
— А нам уже терять нечего, — осипнув, кается он. — Так уже проштрафились, что грехом меньше, грехом больше…
— Месть главарям? — с интересом спрашивает собеседник.
— Да не совсем… — признаётся мой друг и вдруг вскидывает глаза. — Скажите… — В голосе его надежда, почти мольба. — Мы вам понравились?
Незнакомец озадачен.
— Н-ну… — растерянно тянет он. — В общем… д-да…
И Петя вокресает.
— Ну и всё! — торжествующе объявляет он и толкает меня локтем. — Ничего они теперь с нами не сделают…
А Ницше-то — прав. Сколь же очарователен незримый узор на духовных чешуйках Пети, если ему сходят с рук подобные выверты и закидоны!
Незнакомец смотрит на нас и лыбится.
— Красавцы! — говорит он. — Куда там, к лешему, «Камеди клаб»! Вам, пацаны, на телевидении выступать надо… Только вот… — с сожалением продолжает он. — Доказательная база у вас хилая… Ну хоть бы мелочишку какую-нибудь… для подтверждения… Вот, скажем, официант… Что мне стоит вообразить его не блондином, а брюнетом?
Усомнившись, мы смотрим на светлоглазого светловолосого Митю, принимающего очередной заказ.
— Боюсь, не выйдет… — сокрушённо вздыхает Петя. — Я ж говорю, всё происходит на подсознательном уровне. Хотя… Сознание, подсознание… Иной раз они так перепутаются, что… Нет! — решившись, обрывает он сам себя. — Скорее всего, нет…
— Жаль, — звучно выговаривает наш собеседник. — Так мне хотелось оказаться творцом всего сущего, а у вас, пацаны, получается, ни одного козыря в рукаве… Да и с Атлантическим океаном вы как-то, знаете… перемудрили. А вот относительно истории… — спохватывается и уточняет: — Того, что нам выдают за историю… — Он снова мрачнеет и начинает медленно грозить пальцем неизвестно кому. — Тут уже не домыслы — тут факты… тут заговор налицо…
Внезапно перст его замирает, и незнакомец, судорожно смахнув со стола ясеневый листок, встаёт — то ли поражённый внезапной мыслью, то ли что-то увидев.
Мы смотрим на него вопросительно. А он отбрасывает стул и, пошатываясь, идёт к выходу. На пороге оборачивается. В глазах смятение. Всё. Ушёл.
— Ты что натворил, Петя! — ору я, тоже вскакивая. — Расплачиваться-то теперь — нам!
Пётр смущён. Действительно, кажется, переборщил. И хорошо, если так. Хуже, если неизвестный проходимец терпеливо нас выслушал — и оставил в дураках.
— Ну… за первую-то выпивку рассчитался… — виновато бормочет Пётр.
К нам уже летит официант Митя, и его можно понять: один клиент сбежал, двое других тоже ведут себя как-то странно.
Скрипнув зубами, лезу за бумажником (на Петю надежды мало) — и тоже цепенею. Я вижу то, что минуту назад увидел наш визави.
Митя — брюнет. И глаза у него — карие.
Страх и оторопь.
— Митя, что там с Атлантикой?! — вырывается у меня.
— С чем?
— С Атлантическим океаном!
— А разве есть такой океан? — недоумённо переспрашивает официант.
Бакалда — Волгоград