Вооружение центрально-азиатских кочевников в эпоху раннего и развитого средневековья

Глава третья Военное дело шивэй

Вопросы изучения военного дела восточнозабайкальских кочевников в результате появления значительного по объему материала из раскопок последних десятилетий обрели большую актуальность. В настоящий момент накоплен и введен в научный оборот представительный комплекс предметов вооружения из раскопок погребений средневековых кочевников[167]. Большую сложность представляет расклассифицирование этих данных, которые пока датируются суммарно в пределах середины — второй половины I тыс. н. э.[168] Нет единства среди исследователей относительно этнокультурной принадлежности памятников рассматриваемого времени. Ряд исследователей рассматривает их как принадлежащие единому комплексу — «бурхотуйской культуре», включающий четыре локальных варианта[169]. Другие оспаривают это мнение[170]. Ведется дискуссия относительно принадлежности носителей данной культуры, которых считают тюркоязычными[171] либо монголоязычными племенами — шивэй[172]. Это затрудняет привлечение данных письменных источников.

Ряд вопросов изучения вооружения кочевников Восточного Забайкалья уже рассматривался в научной литературе. Предпринят опыт описания и классификации лука и стрел[173]. Находки предметов вооружения хранятся в фондах музеев, научных институтов, лабораторий вузов Новосибирска, Улан-Удэ, Читы, Нерчинска. Значительная часть их опубликована. Для анализа привлечены материалы из коллекций и публикаций.

Комплекс вооружения забайкальских кочевников эпохи средневековья включал средства ведения дистанционного, ближнего боя и защиты.

Предметы вооружения дистанционного боя из восточнозабайкальских памятников представлены деталями луков, стрел, колчанов.

ЛУКИ

По своим конструктивным особенностям восточнозабайкальские луки относятся к одной группе — сложносоставных. По количеству и месту расположения накладок они могут быть отнесены к четырем типам.

Тип 1. С концевыми, срединными боковыми и фронтальной накладками. Включает 4 экз. из Дарасун, п. 4; Оловянная III, п. 1; Сырая Сосновая, п. 32; Чиндант I, п. 24 из памятников Восточного Забайкалья[174].

Рис. 24. Накладки луков шивэй.

1, 2. 10, 11, 17 — тип 2; 3–8, 12–14, 16 — тип 1; 9 — тип 3; 15 — тип 4.

Длина кибити 150–160 см. Концевые накладки длинные, узкие, с арочным вырезом для крепления тетивы, с изогнутым, косо срезанным концом, образующим выступ с внутренней стороны при переходе кибити в плечи. Срединные накладки длинные, широкие, с заостренными концами и небольшими выступами со стороны спинки. Фронтальные накладки узкие, с расширением на концах. Все накладки по внутренней стороне покрыты сетчатой нарезкой[175] (рис. 24, 3–8, J2–J4, 16).

Тип 2. С концевыми и срединными боковыми накладками. Включает 1 экз. из памятника Оловянная II, п. 1 в Восточном Забайкалье. Длина кибити не установлена. Концевые накладки длинные, узкие, с изогнутым концом и арочным вырезом для тетивы. Срединные накладки длинные, широкие, массивные (рис. 24, 1, 2, 10, 11, 17),

Тип 3. Со срединными боковыми накладками. Включает 2 экз. из памятников: Дворцы I, п. 7 и Сухая Падь в Восточном Забайкалье[176]. Длина кибити не установлена. Срединные боковые накладки широкие, массивные, со скругленными концами (рис. 24, 9).

Тип 4. С фронтальной накладкой. Включает 1 экз. из памятника Тура в Восточном Забайкалье[177]. Длина кибити не установлена. Фронтальная накладка длинная, узкая, с расширением на концах (рис. 24, 15).

Средневековые луки стали предметом специального изучения в работе Е. В. Ковычева[178]. Автор отнес все известные находки к одному типу с семью накладками, тремя срединными и четырьмя концевыми, безотносительно тому, сколько конкретных находок сделано в каждом отдельном погребении с остатками лука[179]. Так, например, из 12 погребений с костяными накладками лука фронтальные накладки, по его данным, обнаружены только в трех[180]. Он отмечает генетическую близость рассматриваемых луков хуннским, относящимся к такому же типу, и типологическое сходство с луками из катакомбных могил Тувы[181]. Рассмотрен вопрос и о дальнейшей эволюции лука в данном районе. Безусловно, соображения автора имели бы значительно большую ценность, если бы он рассуждал о конструкции лука, оперируя находками конкретных форм накладок из определенных местонахождений, как это общепринято в научной литературе.

167

Малахов А. И. Древнее погребение из долины реки Читы. — Чита, 1930. — С. 3–17; Окладников А. П. Бурхотуйская культура железного века в Юго-Западном Забайкалье // Тр. БКНИИ. Сер. вост. — Улан-Удэ, 1960. Вып. 3. — С. 105–109; Асеев И. В. К вопросу о памятниках железного века в Забайкалье// 50 лет освобождения Забайкалья от белогвардейцев и иностранных интервентов. — Чита, 1972. — С. 90–94; Орлов Ю. С. Поздние кочевники Верхнего Амура // Вопросы краеведения Забайкалья. — Чита, 1973. — Вып. 1. — С. 221–233; Кириллов И. И., Ковычев Е. В. Новый могильник бурхотуйской культуры у с. Ононск // Изв. СО АН СССР. — 1975. — № 10. Сер. обществ, наук. — Вып. 1. — С. 104–112; Кириллов И. И. Восточное Забайкалье в древности и средневековье. — Иркутск, 1979; Кириллов И. И., Ковычев Е. В., Асеев И. В., Зубов С. Л. Могильник бурхотуйской культуры в пади Улаг-Сар // Древняя история народов юга Восточной Сибири. — Иркутск, 1978. — С. 150–166; Ковычев Е. В. Лук и стрелы восточнозабайкальских племен 1 тысячелетия н. э. // Военное дело древних племен Сибири и Центральной Азии. — Новосибирск, 1981. — С. 97–110; Ковычев Е. В. К вопросу о древних связях племен Восточного Забайкалья с тюркоязычкыми соседями в 1 тыс. н. э.// Археология Северной Азии. — Новосибирск, 1982. — С. 148–156; Ковычев Е. В. Могильник железного века у станции Дарасун // По следам древних культур Забайкалья. — Новосибирск, 1983. — С. 112–113; Асеев И. В., Кириллов И. И., Ковычев Е. В. Кочевники Забайкалья в эпоху средневековья. — Новосибирск, 1984.

168

Асеев И. В., Кириллов И. И., Ковычев Е. В. Кочевники Забайкалья… — С. 96–127.

169

Там же. — С. 97–115.

170

Кызласов Л. Р. Древняя Тува. — М., 1979. — С. 149.

171

Там же. — С. 149–150.

172

Асеев И. В., Кириллов И. И., Ковычев Е. В. Кочевники Забайкалья… — С. 124–126.

173

Ковычев Е. В. Лук и стрелы восточнозабайкальских племен… — С. 97–110; Худяков Ю. С. Коллекция железных наконечников стрел Читинского музея // Археология Северной Азии. — Новосибирск, 1982. — С. 135–148.

174

Ковычев Е. В. Могильник железного века… — С. 117; Асеев И. В., Кириллов И. И., Ковычев Е. В. — Кочевники Забайкалья… — С. 79–89; Ковычев Е. В. Средневековые погребальные памятники из окрестностей станции Оловянная // Памятники эпохи палеометалла в Забайкалье. — Улан-Удэ, 1988. — Рис. 3, 8–13.

175

Нарезка присутствует у всех накладок. Далее в тексте не отмечается.

176

Асеев И. В., Кириллов И. И., Ковычев Е. В. Кочевники Забайкалья… — Табл. XIV, 1; XV, 17.

177

Там же. — Табл. XII, 1.

178

Ковычев Е. В. Лук и стрелы восточнозабайкальских племен… — С. 97–100.

179

Там же. — С. 98.

180

Асеев И. В., Кириллов И. И., Ковычев Е. В. Кочевники Забайкалья… — С. 79.

181

Ковычев Е. В. Лук и стрелы восточнозабайкальских племен… — С. 99.