Журналист: Сколько вас было?
Гонсалес: Около 80 солдат с четырьмя офицерами. Мы были разделены на четыре группы. Нас доставляют в зону, и мы прыгаем в самую гущу горной гряды. Самолет испортился, и мы вылетели только ночью; прождали около трех часов в изоляции, под специальной охраной. Потом испортилась погода. Пилотом у нас был один капитан по имени Дель В иль яр; я никогда не забуду это имя, потому что он был сумасшедшим: стал делать воздушную акробатику, боевые заходы, и все это в тумане, из-за которого ничего не было видно.
Мы летели на самолете «Ц-47». В открытую дверь самолета врывался густой-густой туман. Пилот снизил самолет, и стали видны деревья. Этот тип так вел самолет, что всех нас, от лейтенанта до последнего солдата, душил страх. А летчик все атаковал горы.
Потом он объявил через громкоговоритель, что дела обстоят неважно, что он войдет в пике, а когда выйдет из пике и зажжет зеленый свет, мы должны будем прыгать, имея в запасе времени меньше обычного. Так вот, мне было страшно. Кроме того, у нас было много снаряжения: рюкзак, оружие, гранаты… Мы были так нагружены, как будто собирались прожить там месяц, ни в чем не нуждаясь, ни в чем, за исключением еды. А продовольствие должны были сбросить самолеты «Пипер», которые я видел на аэродроме. Все было заранее спланировано.
Так вот, нас сбросили. Прыжок был опасным, так как внизу находилась бурная речка, а с другой стороны расположено озеро, и мы должны были приземляться именно на этом пятачке земли. Хорошо, что ЧП не было и никто не разбился. Подошел джип, собрал парашюты, а мы двинулись вперед, в горы. Мы встретили два или три партизанских лагеря. По крайней мере нам говорили, что это стоянки партизан.
Журналист: В каком году это было?
Гонсалес: В 1969 году. Альенде тогда еще не был у власти. В апреле — мае 1969 года. Задача состояла в следующем, по крайней мере мнимая, поскольку позже я убедился, что это не было нашей целью: взорвать мост и задержать вражескую колонну, продвигавшуюся из северного района в направлении на юг. Я понял, что мобилизованы были все части в зоне. Офицеры подчеркивали, что мы не должны обнаруживать себя перед остальными подразделениями и частями. Правда, мы никогда и не сталкивались с ними. Кажется, мы действовали параллельно с ними. Два лагеря оказались покинутыми, две базы, которые мы разыскали. Постройки у них были из дерева.
Журналист: Это был Чаиуин. Сколько времени вы там пробыли?
Гонсалес: Мы были там семь дней. Прочесали все, что нам надо было прочесать. У крестьян просили поесть. Давали им консервы в обмен и расспрашивали. Тактика «командос» состоит в том, чтобы поддерживать дружеские отношения с крестьянами, завоевывать их доверие для получения информации; на этот счет был приказ. Я не знаю, добивались ли этого на деле, потому что нас оставили возле реки в хижине выспаться, насколько это было возможно, а к крестьянам ходили офицеры, предварительно забрав кое-что у нас: банку соуса, банку фасоли, шоколад. Все это для передачи крестьянам и разговоров с ними. Я никогда так и не узнал, получили ли они там какую-нибудь информацию. Но что офицеры бегали довольно нервные и очень беспокоились об оружии, это я видел. Нас заставляли ходить с досланным патроном. Но никаких происшествий не было. Побывали мы в болоте, заблудились там и на этом закончили. В конце концов нас всех подобрали, сунули в самолет и отправили в часть. Потом я проходил подготовку иного рода.
Журналист: Какого рода?
Гонсалес: Подготовку повышенного типа. Там я научился владеть клинком, прошел курсы по выживанию. Один из нас играл роль партизана и принимался бежать, а мы должны были его преследовать, разыскивать его, спрашивать о нем крестьян. На меня одна крестьянка плеснула горячей водой.
Журналист: Плеснула на тебя горячей водой?
Гонсалес: Да, потому что повел себя грубо в ее доме. Я подхожу к дому, вхожу и вижу наверху под потолком ящик, беру его, а в нем лежат два запала и тротил. Это все здесь оставили офицеры для того, чтобы мы научились обыскивать дома. Так вот, офицеры и говорили нам: «Жестокость, ты должен быть жестоким! Ты должен навязывать свою волю! Показать, кто ты есть! Они должны тебя бояться!» И все в таком роде. «Ты — «берет»! Ты должен быть жестоким!»
Так вот, я подхожу и вижу, что у мальчика армейские ботинки. Я задерживаю его и говорю: «Есть! Обыщите этого!» Ибо я был командиром этой патрульной группы. «Обыщите его и допросите!» А сам вхожу в дом и говорю хозяйке: «Нам известно, что здесь бывают партизаны. Где они? Если вы не скажете нам, где они, мы расстреляем вашего сына, который находится во дворе…» Так нас инструктировали офицеры.