Потому что, как они говорили, «это училище правит армией». Это было самое реакционное, самое проамериканское из училищ. Я вспоминаю, что, когда Фрей посетил это училище, ему воздавали большие почести, даже показали учебный бой и все такое. Он прибыл в сопровождении большого числа американцев.
Журналист: Кроме визитов, было еще что-нибудь, подтверждающее, что эта часть была самой проамериканской?
Гонсалес: Конечно. Я вспоминаю, что когда у нас был начальник военных учебных заведений, прибывший для вручения дипломов, то он провел беседу. Он сказал, что армия очень верит в эту часть, что он думает увеличить ее в десять раз. Она станет крупной частью и будет второй после части Соединенных Штатов — «зеленых беретов».
Журналист: Что означает различие в цвете беретов?
Гонсалес: Так вот, есть «красные береты» — это в авиации, но подчиняются они той же части, где служил и я. Там подготовкой руководят чилийские военно-воздушные силы. Но все части имеют группы своих людей, проходящих обучение в нашем училище.
Журналист: А это училище в подчинении американцев?
Гонсалес: Да, конечно. Например, приезжают военные летчики и готовятся в училище как «красные береты». А флот имеет водолазов. Военно-морские «командос» служат на флоте, но подчиняются этому училищу, потому что они парашютисты. Это училище является базой американцев в Чили в объеме всех родов войск для того, чтобы насаждать своих людей по всей армии, потому что куда бы ты ни попал, ты всюду встретишь «черный берет», в любой части. На протяжении многих лет эти люди направляются во все части для обучения специальных групп. Через эти группы американцы контролируют всех и вся.
Что касается религии, то ты должен быть католиком. Все должны присутствовать на богослужениях. А если кто не католик, то на него косо смотрят. Его обвиняют в атеизме.
Журналист: То есть если человек не ходит к мессе, то его осуждают?
Гонсалес: Есть список, и все должны ходить к мессе. Тот, кто не идет, отмечается крестиком, потом по вечерам священник проверяет список и приходит «промывать тебе мозги». Так вот, на поверке оповещают: обвиняются в атеизме такой-то и такой-то. Эта поверка проходит каждое утро. И те, кто упоминается на ней, выходят мечеными, им читают нравоучения. Говорят, что это невозможно, чтобы христианин был рядом с атеистом, ни во что не верящим… И что для нашей же безопасности все мы должны быть верующими, любить бога, тысяча подобных вещей… С атеистами, с каждым по отдельности, беседует капеллан. Мне пришлось побывать на одной такой аудиенции. Я сказал, что неверующий, а священник пытался доказать мне, что бог существует. Он сказал мне, что для того, чтобы человек смог развить ум, для того, чтобы были здания, школы и больницы, должно быть высшее существо, нечто более сильное, чем мы, которых он направляет. И это бог, наш спаситель. И потом, если мы погибнем в бою, куда мы попадем? Когда человек погибает за родину, он всегда попадает на небо.
Журналист: И этот священник благословлял оружие?
Гонсалес: Этот тип благословлял все. Он тоже был парашютистом. Он был молодой. На некоторые операции он ходил с нами, и, когда мы шли на опасное дело, он в самолете окроплял нас святой водой. В самолете мы были все вооружены до зубов, а он вытаскивал свою фляжку, которую всегда носил с собой, и начинал брызгать святой водой на все стороны, приговаривая: «Молись за нас!» — и другое, в том же духе на латыни, а нам говорил: «Да будет с вами небо, потому что вы боретесь со злом. Вы защитники закона, а закон — это правда, а правда — это бог, потому что наши законы основаны на религии, а религия — это закон бога, а у красных нет ни законов, ни бога». В конечном счете меня он не убедил, я сказал ему тогда, что не верю в бога. Он спросил: «В кого же ты веришь?» Я ответил ему: «Я верю в себя самого», или в человека. И этот тип очень возмутился. Он принес мне книги, говорил с офицерами. В конце концов я решил ходить на богослужения для того, чтобы меня не беспокоили больше. Потому что, если кто-либо не ходил, с ним обращались плохо. Чтобы не случилось: «А видишь, этот атеист!» Тебя и в строю называли так, в любом месте; даже понижали в звании. Так что я решил ходить к мессе, и меня оставили в покое.