Журналист: Ты считаешь, таким образом, что в моральном плане никто не виноват, поскольку все только выполняют приказ?
Перес: Единственное, что я знаю, так это то, что в этом состоит даваемое там воспитание. Сейчас я не могу давать моральные оценки виновности или невиновности. Я думаю, что каждый отвечает за все, что он делает. Но условия именно таковы: немедленное повиновение, бездумное повиновение.
Разговор с бывшим «черным беретом»
Журналист: Как реагировали люди на обучение? Успешной ли была операция по превращению их в своего рода монстров?
Гонсалес: Были люди, которые кончали курсы с психическими расстройствами. За эти восемь месяцев два солдата сошли с ума, они оказались в сумасшедшем доме. К примеру, однажды ночью нам устроили проверку. Нас забрасывали «гранатами» прямо в спальне. Это были осветительные ракеты, они не имели взрывных зарядов, но вызывали большой шум: «Фа-а-а-с!» А снаружи хватали всех, кто выбегал из казармы. Так вот, один солдат укусил палец своему противнику и кинулся дать тревогу. Он выполнял свой долг, потому что был дежурным. Но потом капрал расправился с ним, так как он укусил ему палец: бил по всякому поводу, враждебно относился к нему во время занятий. Этого солдата называли Крыса, что его очень злило. Был он парнем без образования. Капрал так его преследовал, что тот сошел с ума.
Капрал постоянно вызывал его на стычки, молотил кулаками, а Крыса знал, что не мог дать сдачи, поскольку тот имел лычки. Потому что никто не может поднять руку на того, кто выше рангом, что бы ни случилось. И Крыса, замученный капралом, стал бояться таких вещей, как граната: его преследовало желание убить нас всех, и однажды на рассвете он почувствовал себя плохо, был почти в истерике. Его заставляли подняться, но он отказался сделать это. Ему влепили несколько ударов тростью, но он все равно не поднялся. Вдруг он вскочил и вцепился в горло того, кто его бил. Если бы мы не оттащили его, он, я думаю, убил бы его. Он почти забил этого унтер-офицера. А потом бросился на нас. А поскольку он был сильным парнем, то дело приняло опасный оборот; тогда мы вынуждены были вызвать внутреннюю охрану, и его увезли в сумасшедший дом.
Журналист: Ты говорил, что было два случая сумасшествия. А какой другой?
Гонсалес: Другой сошел с ума после пьянки. В этом училище, когда уходили в увольнение, все возвращались пьяными. Думаю, для того чтобы забыться, не видеть училища, не видеть никого. После посещения города было невыносимо возвращаться в казармы, как будто ты возвращался в сумасшедший дом. Так вот, этот вернулся пьяным, кто-то подшутил над ним, и он упал на пол, глаза у него вылезли из орбит. Он начал выть, прыгать с койки на койку и гоняться за нами. Тогда пришли парни из внутренней охраны и должны были стукнуть его прикладом по голове.
Был также случай, когда один из нас лишился обеих ног до колена во время прыжков. Однажды он заявил, что они у него болят, но в медпункте на это не обратили внимания. А он должен был прыгать, и остался там с раздробленными коленями, остался лежать. Потом говорили, что для восстановления ног необходимо было сделать очень дорогую операцию и поставить ему металлические чашечки, а армия не захотела платить за это. Так его и отправили домой инвалидом.
Два бывших «черных берета»: рассказ лейтенанта запаса
«Черные береты», покидающие свою часть, считаются предателями. В дни военного переворота многие бывшие «черные береты» стали объектом настоящей охоты.
Лейтенант Перес предоставил нам свидетельства, которые не только подтверждают достоверность факта «промывания мозгов», но и раскрывают еще одну страницу в кровавой истории пыток и убийств, которыми отмечена вся деятельность и правление военной хунты:
«Вот случай с бывшим «черным беретом» по имени Хавьер Сабарсо (нет необходимости изменять его имя, поскольку он уже мертв) и другим бывшим «черным беретом» по фамилии Толедо. Они были задержаны 11 сентября 1973 года в 11 часов вечера и отвезены в школу парашютистов в Пельдеуэ. Примерно 14 сентября их втолкнули в военный автомобиль, сказав, что их перевозят в лагерь арестованных на Национальный стадион. А по пути на стадион, на дороге из Колина в Сантьяго их заставили выйти из машины и расстреляли.