С 1 сентября 1939 г., со дня начала второй мировой войны, в Японии первое число каждого месяца было объявлено «днем служения процветанию Азии». В этот день особенно широко пропагандировались идеи паназиатизма[162].
В апреле 1939 г. власти провели ряд мероприятий по милитаризации кино. Были изданы распоряжения, вменявшие в обязанность кинокомпаниям: не подрывать воинскую дисциплину, не высмеивать армию; не изображать в преувеличенно мрачных тонах военные действия; не притуплять боевой дух Народа; не подрывать моральное состояние мобилизованных и их семей; избегать развлекательных и упаднических фильмов. Фильмы, поставленные в соответствии с инструкциями властей, активно пропагандировали японскую агрессию против китайского народа. Они выходили обычно с начальными титрами: «Сплотим нашу страну», «Защитим наш тыл» и т. д.[163].
В 1939 г. в стране была развернута подготовка к празднованию 2600-летия основания государства («кигэнсэцу»), которое состоялось 11 февраля 1940 г. К этой дате было выпущено много верноподданнических статей и книг, в которых представители официальной японской исторической науки, признавая существование нескольких сильных родов (удзи) в VII в. до н. э., давали совершенно извращенную картину присутствия наряду с ними единого «императорского дома», якобы непрерывно и безраздельно правившего Японией с 660 г. до н. э. Одновременно была развернута травля тех историков, которые трактовали древнюю историю не в соответствии с официальной точкой зрения, например известного ученого С. Цуда, который в ряде своих трудов на основании изучения конкретного материала опровергал официальную точку зрения и показывал, что все якобы «точные» данные о жизни первых императоров сочинены гораздо позже[164].
Осенью 1940 г. под руководством Ассоциации помощи трону, созданной вместо распущенных политических партий, было проведено объединение интеллигенции в различного рода общества «служения отечеству». К концу 1941 г. в такие общества вынуждены были вступить почти все писатели и журналисты, художники и артисты. Общества «служения отечеству» строго регламентировали их творческую деятельность, добивались того, чтобы она упрочивала дух милитаризма[165].
В конце 1940 г. было создано Управление информации при совете министров на базе бюро информации и отделов информации министерств: военного, военно-морского, внутренних дел и иностранных дел. Это Управление, укомплектованное офицерами армии и флота и чиновниками других министерств, получило значительную самостоятельность и взяло в свои руки руководство милитаристской пропагандой среди населения[166]. Ежемесячно Управление проводило совещания руководителей издательств, на которых участникам сообщалось о военной обстановке и давались указания о направлении их деятельности. Была введена система предварительного представления рукописей, подлежавших сдаче в печать. Заметную роль в милитаристской пропаганде играла так называемая репортажная литература — публикации наиболее известных писателей, направленных на фронт Управлением информации[167].
Роль самой армии в таких условиях заключалась в закреплены идеологического влияния на военнослужащих и соотнесении его с требованиями военной дисциплины.
На командиров всех степеней возлагалась ответственность за «моральное воспитание» солдат. В одном из руководящих армейских документов указывалось: «Духовное воспитание является мозгом обучения, и об этом командир не должен забывать даже во сне»[168]. Командование жестоко наказывало офицеров за упущения в «моральном воспитании». На Шанхайском фронте, например, взбунтовавшаяся рота 24-й бригады была расстреляна в полном составе, включая офицеров: солдаты — за мятеж, а офицеры — за то, что не смогли предупредить бунт и справиться с ним.
Основным звеном в идеологической обработке солдата японское командование считало роту, а организатором «морального воспитания» — командира роты[169]. Значительная часть работы по милитаристскому воспитанию проводилась в «учебной комнате», где вывешивались портреты генералов, агитплакаты, велись беседы.
В батальонах, полках, дивизиях, полевых армиях организаторами и руководителями идеологической обработки личного состава являлись их командиры, при которых в качестве исполнительных и совещательных органов были созданы «комиссии по моральной подготовке». В их состав входили соответствующие начальники штабов, по одному офицеру из нижестоящих подразделений, частей и соединений, офицеры штабов и жандармские офицеры. «Комиссии по моральной подготовке» изучали вопросы политико-морального состояния военнослужащих и населения в районах их дислокации, разрабатывали меры по идеологической обработке военнослужащих и населения и по предотвращению появления революционных, пацифистских и других настроений.
163
166
Тайхэйё сэнсо си (История войны на Тихом океане). Т. 1–6. Токио, 1972–1973, т. 3, с. 356.
168