В первый раз с начала беседы у Доулиша затеплилась надежда. Если оборудование находится под типографией Мэнора, оно гораздо более уязвимо, чем если бы было передвижным или находилось на земле. Но надежда скоро угасла. Трудность и опасность были настолько велики, что ум заходил за разум.
Кроме того, за исключением тех, кто в этом участвовал и мог быть защищен, все люди в поместье или поблизости от него находились под угрозой.
Хопкинс резко спросил:
— Что вы собираетесь делать, Доулиш?
— Задать еще несколько вопросов, — медленно проговорил Доулиш. — Когда я буду знать ответы, то смогу ответить и вам. Можно ли представить себе портативный передатчик?
— Если вы имеете в виду, можно ли его носить как радио или телевизор, я бы считал это весьма маловероятным. Но если вы спрашиваете, можно ли его перенести с одного места на другое нескольким людям, полагаю, что можно. Но учтите, я всего-навсего делаю разумное предположение, основанное на том самом материале об известных экспериментах. — Хопкинс сложил губы в слегка пренебрежительную улыбку, и Доулиш неожиданно осознал, что совершенно забыл про внешность этого человека. Его голос, манеры, блестящее владение предметом оттеснили внешность на задний план. — Могу я поинтересоваться, где сейчас размещен передатчик?
— Около Бэнфорда, между Оксфордом и Бэнбюри, — ответил Доулиш. — В месте, называемом Бэнфорд-Мэнор.
— Частное поместье?
— Да, — ответил Доулищ. — Есть ли какой-нибудь прибор, которым мы могли бы его отследить?
— Не наверняка, за исключением тех моментов, когда он передает, что вряд ли является нашей целью. Думаю, что ближайшим местом, где можно было бы достать оборудование для такого слежения, должен быть Харуэлл. Мне нужны телефон и уединенное место, откуда я мог бы позвонить, тогда я узнаю это точно. Предположительно, вам нужны оборудование и человек, имеющий опыт работы с ним.
— Срочно, — подтвердил Доулиш почти автоматически. — Я могу предоставить в ваше распоряжение маленький кабинет. — Он встал и двинулся к двери Чайлдса. Чайлдс сидел на стуле около чертежной доски, и Доулиш увидел перед собой рельефную карту. — Дайте профессору Хопкинсу прямой телефон в другом кабинете, — сказал он. — И… как насчет выпить чего-нибудь, профессор? — Его даже смутило, что он совершенно не подумал предложить это раньше.
— Если найдется кофе, я бы с удовольствием, — сказал Хопкинс. — Я не пью и не курю. Думал, что вы это знаете.
— Теперь вспомнил, — растерянно проговорил Доулиш.
Профессор поднял на него глаза, в которых светилась теплая, понимающая улыбка.
— Я знаю, как вы должны быть встревожены, — просто сказал он. — Будьте уверены, что я сделаю все так быстро, как только смогу.
— Вы очень добры. Есть еще одно…
— Что именно?
— Нельзя ли установить что-то вроде экрана или барьера в качестве защиты от звуковых волн?
— Очевидно, да… Вы по собственному опыту убедились, что автомобиль может защитить, — быстро ответил Хопкинс. — Возможно экипировать какое-то количество людей защитными устройствами, которые будут экранировать звуковые волны. Таким образом, например, можно сделать полицейский кордон достаточно защищенным. Какая у нас степень срочности? У нас есть лимит времени?
— Думаю, что да, — сказал Доулиш и сдержанно рассмеялся. — Откровенно говоря, я не знаю, каков он. — Он вдруг понял, что не посвятил Хопкинса толком в то, что происходит, и продолжил: — Мы считаем, что столкнулись с одним из самых опасных преступников на свете. Если это так, то он может воспользоваться этими высокочастотными волнами. Он абсолютно безжалостен и, если поймет, что его загнали в угол, использует эти волны, чтобы обеспечить себе возможность удрать. Ему все равно, убьет ли он еще несколько человек, целую деревню или, если на то пошло, город. — Тихим, почти обиженным голосом Доулиш добавил: — Я даже не уверен, что мы его загнали в угол.
Хопкинс внимательно смотрел на него несколько секунд, затем энергично сказал:
— Я сразу начну работать.
Он перешел в кабинет, где Чайлдс включил свет и придвинул стул поближе к столу. Когда Хопкинс вышел, Чайлдс проговорил:
— Я распоряжусь насчет кофе, сэр.
Доулиш закрыл дверь между двумя кабинетами и вернулся к столу с рельефной картой. Она изображала сельскую местность вокруг Бэнфорд-Мэнора и простиралась до предместья Хэйла с одной стороны, и Бэнфорда — с другой. На карте были река, крутой берег и холмы за ним. Чайлдс явно очень и очень торопился. В карту были воткнуты булавки с разноцветными головками. Черные булавки показывали место, где погибли люди и скот, красными булавками были обозначены границы поместья, синими — здания, стога и деревья, где были поставлены полицейские. И наконец, булавки с коричневыми головками отмечали военные посты. Доулиш увидел, как хорошо сделаны все приготовления, и ощутил самые теплые чувства к Симу и Уэббу.