Я не должен был соглашаться на просьбу Томаса Блейка и не расставаться с ней, говорил себе Конрад уже в тысячный раз. Я пошел бы на любые жертвы, чтобы дать ей возможность закончить университет. Из нас получилась бы бесподобная супружеская пара, которая озарила бы небо таким ярким огнем, что оно сияло бы до сих пор.
Если по прошествии стольких лет у нее и остались какие-нибудь эмоции ко мне, то это скорее всего чувство глубокой антипатии, думал Конрад, продолжая чистить лошадь. Он решил, что ему повезло, что Мишель не будет в городе во время судебного процесса, иначе она разбудила бы в нем того ослепленного любовью и страстью тридцатилетнего мужчину, каким он был пять лет назад. Ему и так будет тяжело сохранять приличия при общении с бывшим шефом, который разлучил его со своей дочерью из-за расистских предрассудков, проявив оскорбительную этническую нетерпимость.
Вычистив жеребца, Конрад похлопал животное по лоснящейся шее и отвел в стойло.
— Привет, красавчик. Как жизнь молодая? — бодро приветствовала его Мелори Хэнкок, секретарша Томаса Блейка с незапамятных времен. — Босс попросил меня связаться с тобой и договориться о предварительной встрече по делу Джона Акана на следующую субботу. Тебя устраивает этот день?
Конрад еще не успел провести свое обычное тщательное расследование, поэтому выдвинул свое условие:
— Если он согласится на дополнительную встречу — вдруг появятся какие-нибудь новые подробности по этому делу, — то я не против.
Мелори громко рассмеялась.
— Зная, что ты скажешь об этом, он заранее дал свое согласие. Кстати, твоя старая подруга Мишель берет отпуск на своей важной работе, чтобы помочь папеньке, потому что бедняга Тодд угодил в больницу. Она теперь свободная птичка и может распоряжаться своим временем, как хочет, не то что я. Скоро здесь будет, как в старые добрые времена!
Мишель развелась и скоро приедет в Кингстон! Эта мысль стучала у Конрада в голове, вытеснив все остальные заботы. Он положил трубку и уставился в пространство невидящим взглядом. Будет ли у него возможность вернуть прошлое с ее приездом? Он пытался дозвониться до нее спустя год после того, как уехал из города, — к этому времени Мишель должна была закончить университет, — но не смог поймать ее. Вскоре после этого он услышал, что Мишель вышла замуж, поэтому искать встречи с ней уже не имело смысла.
За все эти годы они ни разу не виделись и даже не разговаривали по телефону. Конрад считал, что был дураком, поддавшись на уловку ее отца, который избавился от него под видом заботы об образовании дочери. Теперь судьба мстит ему, Конраду, за совершенную ошибку.
Встреча с Мишель либо излечит меня, либо всколыхнет во мне прежнюю страсть с. новой силой, подумал он. Пока он раздумывал над тем, что делать в этой ситуации, в памяти всплыли слова, сказанные однажды его прадедом: «Ты не можешь изменить прошлое, даже если станешь достаточно мудрым, чтобы вернуться в него. Но ты можешь извлечь из него множество полезных уроков».
2
В последние дни перед отъездом в Кингстон Мишель была так завалена работой, что смогла выехать из Торонто лишь после обеда. Выехав на автостраду, она прибавила скорость, беспокоясь, что не успеет к началу предварительной встречи защиты и обвинения и таким образом пропустит первую возможность столкнуться лицом к лицу с Конрадом.
Мишель даже не задумывалась над тем, что с каждой милей возрастает ее желание увидеть Конрада и ее нога непроизвольно давит на педаль газа. К вечеру того же дня, когда она остановилась в небольшом мотеле на ночлег, сердце ее разрывалось от двух противоречивых чувств — нестерпимого желания увидеть бывшего возлюбленного и панического страха от перспективы этой встречи.
И в кафе, где она проглотила легкий ужин, не ощутив вкуса еды, и затем в номере мотеля Мишель чувствовала такое невыносимое одиночество, которого не испытывала даже в худшие дни в своей торонтской квартире. Она проворочалась всю ночь и около пяти утра, потеряв всякую надежду на нормальный сон, встала, приняла душ, оделась и продолжила путь.
Мишель приехала в Кингстон вскоре после девяти утра, когда встреча сторон по делу Джона Акана уже началась. Она поставила машину на только что освободившееся место на стоянке здания суда, вышла и оправила юбку бежевого костюма. Руки молодой женщины дрожали, но она ничего не могла поделать со своими нервами.
Что, если я до сих пор люблю его, несмотря на прошедшие пять лет? Я этого просто не вынесу. Я должна преодолеть это чувство, мне надо научиться быть счастливой с другим мужчиной.
Старинное здание из красного кирпича с высокой башней, в котором находилась городская прокуратура, было достопримечательностью Кингстона. Отделанный панелями темного дерева главный холл, на стенах которого висели потемневшие от времени портреты, и широкая парадная лестница, ведущая на второй этаж, остались такими, какими их помнила Мишель. Изменилась лишь приемная отца — она была завалена еще большим количеством бумаг и папок с делами.
— Давно не виделись! — с улыбкой приветствовала ее Мелори, оторвавшись от пишущей машинки. — Ты становишься все краше и краше. Заседание началось несколько минут назад, и твой отец просил тебя, если ты не сильно опоздаешь, сразу пройти в его кабинет.
У Мишель сердце ушло в пятки, когда она открыла знакомую дверь. Здесь тоже мало что изменилось со времени ее детства. Полки были заставлены справочниками по юриспруденции и криминальными романами. На стенах висели картины, на которых, в основном, были изображены сцены охоты, милой сердцу городского прокурора.
Остро чувствуя присутствие Конрада, который встал, когда она вошла в кабинет, Мишель не торопилась награждать его своим вниманием. Она ответила на сердечное объятие отца и поздоровалась с судебным репортером, которого знала с незапамятных времен.
Наконец, судорожно сглотнув, она повернулась лицом к мужчине, который по-прежнему владел ее помыслами и сердцем.
Мишель показалось, что в его пронзительно голубых глазах полыхает пламя. Все клятвы, которые она давала себе, были тут же забыты, ей захотелось утонуть в этих бездонных озерах.
— Мишель, — произнес Конрад своим мягким глубоким баритоном и протянул ей руку.
Его рукопожатие было легким и в то же время твердым, Мишель почувствовала, как по ее руке пробежал ток. Все поцелуи, все интимные объятия и прикосновения, которые она, опьяненная любовью, позволяла Конраду, казалось, витали сейчас в воздухе, как бы подталкивая их к более сильным чувствам.
— Привет, приятно видеть тебя снова, — пробормотала Мишель, понимая, насколько неловко и по-идиотски звучат ее слова.
Они не были чужими друг другу.
Задержав ее взглядом немного дольше, чем положено по протоколу, Конрад ответил, что ему тоже приятно видеть ее. Когда он ушел от Мишель, она была девчонкой. Теперь перед ним стояла женщина, и честь этой метаморфозы принадлежала другому мужчине. Конрад отчаянно хотел вернуться в прошлое и исправить эту несправедливость, вернуть себе бесценную возможность, которую он упустил.
В том, где дело касалось Мишель, он никогда не мог переступить определенную грань — ему всегда мешали чувства, которые он питал к ней. Если же говорить о возврате в прошлое, то Конрад давно понял, что возможности для человека открываются только в будущем.
Мишель была ошеломлена его сдержанной силой и почти мистическим воздействием на нее. За те годы, что они не виделись, Конрад обрел глубину и зрелость, которые встречались крайне редко у мужчин его возраста. Как человек, на преданность которого нельзя было положиться и которого удалось так легко купить, может обладать столь сильной аурой порядочности и мудрости? — спрашивала себя Мишель и не находила ответа.
Конрад был одет в темно-серый костюм с белой сорочкой и строгим галстуком, но Мишель видела его в старых линялых джинсах. По сравнению с ним ее бывший муж и все те мужчины, с которыми она встречалась после развода, были полными нулями — жалкими подобиями мужского эталона, которым являлся для нее Конрад.