Если бы Мишель снова приняла его, какая из них получилась бы великолепная пара! Они вместе боролись бы с несправедливостью и спасали невинных людей вроде Джона Акана от ошибок судебной системы. Они любили бы друг друга по ночам и давали жизнь прелестным детям. Он был дураком, когда уходил от нее пять лет назад, и не смог понять, какой бесценный подарок Мишель предлагала ему.
Конрад надеялся, что осознал его ценность не слишком поздно.
Его прадед, редко ошибавшийся в таких вещах, говорил, что Мишель оставит свои обвинения за пределами Каменного оврага. «Если ты попросишь ее выйти за тебя замуж здесь, — сказал правнуку Джек Мудрая Сова, — она согласится».
К сожалению, как предупредил Конрада мудрый предок, когда они вернутся в реальную жизнь, Мишель, возможно, забудет о своей клятве верности и снова оттолкнет его.
Если же брачный союз, который они создадут, окажется прочным, их любовь, может быть, переживет этот переход.
— Мишель... — Голос Конрада был проникнут страстным желанием и ожиданием.
Он пришел за мной! Огромная волна счастья вырвала Мишель из мечтательного состояния, подхватила и в одно мгновение поставила на ноги. Она бросилась в объятия Конрада и прижалась к его теплому сильному телу так плотно, словно хотела слиться с ним навеки.
У обоих появилось ощущение, что они наконец вернулись домой. В этом поразительном по своей волшебной атмосфере месте они были свободны от всяких барьеров и обвинений. Подобно лавине, которая все сметает на своем пути, и в то же время невероятно нежно Конрад овладел ее ртом. Мишель страстно ответила на его поцелуй. Она готова была лечь с ним прямо на опавшие листья и отдать ему всю себя до конца.
Конрад тоже хотел этого, но еще не мог принять от нее столь щедрый подарок. Годы разлуки и мудрые советы прадеда, дошедшие до него из прошлого, заставляли его думать об их отношениях на более глубоком и серьезном уровне. Ему недостаточно было удовлетворить желание и снять напряжение, в котором он пребывал со дня возвращения Мишель в Кингстон. Это ни к чему не обязывало, а он хотел для них большего. К любви и заботе Конрад хотел прибавить еще почитание и уважение.
Иными словами, он хотел, чтобы Мишель стала его женой. Хотел иметь от нее детей, делить с ней страсть и повседневную жизнь, стареть рядом с ней в качестве любимого мужа.
— Выходи за меня, — прошептал Конрад, — ты единственная женщина, которая смогла овладеть моим сердцем.
Он предлагал то, о чем Мишель тайно мечтала с того момента, когда впервые увидела Конрада Уэйна. Стройный, черноволосый, обладавший притягательной экзотической внешностью, он с необычайной легкостью покорил ее сердце.
— Они готовятся к торжеству в нашу честь, — добавил он, не дождавшись от онемевшей от радости Мишель ответа на его предложение. — Скажи «да». Я так сильно люблю тебя.
В ее сне — а Мишель была уверена, что продолжает спать на краю Каменного оврага, освещаемого уходящим солнцем, — проблема денег, которые Конрад принял от ее отца за согласие бросить ее, не существовала.
— Да, Конрад, — прошептала она, — я тоже тебя люблю. Это мое самое большое желание.
Он ответил ей горячим поцелуем, в котором оба рисковали сгореть от страсти.
Обняв друг друга, словно они уже являлись одним целым, Конрад и Мишель вернулись к хижинам. Они были одеты очень просто — в старые джинсы и в хлопчатобумажные свитера, но никто из племени даже не обратил на это внимания.
Крепко держась за руки, жених и невеста наклонили головы, чтобы им надели на шеи тяжелые свадебные ожерелья из бирюзы и серебра.
— Уже пора, — сказала молодая индианка, говорившая по-английски, и с улыбкой посмотрела на молодых. — Вам надо занять свои места.
Пока она объясняла, что им делать, мужчины зажгли факелы и поднесли их к большой охапке хвороста, сложенной на площадке перед хижинами, огромные языки пламени тотчас взметнулись к небу. Послышалось шипение и треск сухих сучьев, вверх, подобно светлячкам, устремились сотни огненных искр. На строгих лицах индейцев заиграли светотени, и вся эта фантастическая сцена стала казаться еще более сюрреалистичной.