И в кафе, где она проглотила легкий ужин, не ощутив вкуса еды, и затем в номере мотеля Мишель чувствовала такое невыносимое одиночество, которого не испытывала даже в худшие дни в своей торонтской квартире. Она проворочалась всю ночь и около пяти утра, потеряв всякую надежду на нормальный сон, встала, приняла душ, оделась и продолжила путь.
Мишель приехала в Кингстон вскоре после девяти утра, когда встреча сторон по делу Джона Акана уже началась. Она поставила машину на только что освободившееся место на стоянке здания суда, вышла и оправила юбку бежевого костюма. Руки молодой женщины дрожали, но она ничего не могла поделать со своими нервами.
Что, если я до сих пор люблю его, несмотря на прошедшие пять лет? Я этого просто не вынесу. Я должна преодолеть это чувство, мне надо научиться быть счастливой с другим мужчиной.
Старинное здание из красного кирпича с высокой башней, в котором находилась городская прокуратура, было достопримечательностью Кингстона. Отделанный панелями темного дерева главный холл, на стенах которого висели потемневшие от времени портреты, и широкая парадная лестница, ведущая на второй этаж, остались такими, какими их помнила Мишель. Изменилась лишь приемная отца — она была завалена еще большим количеством бумаг и папок с делами.
— Давно не виделись! — с улыбкой приветствовала ее Мелори, оторвавшись от пишущей машинки. — Ты становишься все краше и краше. Заседание началось несколько минут назад, и твой отец просил тебя, если ты не сильно опоздаешь, сразу пройти в его кабинет.
У Мишель сердце ушло в пятки, когда она открыла знакомую дверь. Здесь тоже мало что изменилось со времени ее детства. Полки были заставлены справочниками по юриспруденции и криминальными романами. На стенах висели картины, на которых, в основном, были изображены сцены охоты, милой сердцу городского прокурора.
Остро чувствуя присутствие Конрада, который встал, когда она вошла в кабинет, Мишель не торопилась награждать его своим вниманием. Она ответила на сердечное объятие отца и поздоровалась с судебным репортером, которого знала с незапамятных времен.
Наконец, судорожно сглотнув, она повернулась лицом к мужчине, который по-прежнему владел ее помыслами и сердцем.
Мишель показалось, что в его пронзительно голубых глазах полыхает пламя. Все клятвы, которые она давала себе, были тут же забыты, ей захотелось утонуть в этих бездонных озерах.
— Мишель, — произнес Конрад своим мягким глубоким баритоном и протянул ей руку.
Его рукопожатие было легким и в то же время твердым, Мишель почувствовала, как по ее руке пробежал ток. Все поцелуи, все интимные объятия и прикосновения, которые она, опьяненная любовью, позволяла Конраду, казалось, витали сейчас в воздухе, как бы подталкивая их к более сильным чувствам.
— Привет, приятно видеть тебя снова, — пробормотала Мишель, понимая, насколько неловко и по-идиотски звучат ее слова.
Они не были чужими друг другу.
Задержав ее взглядом немного дольше, чем положено по протоколу, Конрад ответил, что ему тоже приятно видеть ее. Когда он ушел от Мишель, она была девчонкой. Теперь перед ним стояла женщина, и честь этой метаморфозы принадлежала другому мужчине. Конрад отчаянно хотел вернуться в прошлое и исправить эту несправедливость, вернуть себе бесценную возможность, которую он упустил.
В том, где дело касалось Мишель, он никогда не мог переступить определенную грань — ему всегда мешали чувства, которые он питал к ней. Если же говорить о возврате в прошлое, то Конрад давно понял, что возможности для человека открываются только в будущем.
Мишель была ошеломлена его сдержанной силой и почти мистическим воздействием на нее. За те годы, что они не виделись, Конрад обрел глубину и зрелость, которые встречались крайне редко у мужчин его возраста. Как человек, на преданность которого нельзя было положиться и которого удалось так легко купить, может обладать столь сильной аурой порядочности и мудрости? — спрашивала себя Мишель и не находила ответа.
Конрад был одет в темно-серый костюм с белой сорочкой и строгим галстуком, но Мишель видела его в старых линялых джинсах. По сравнению с ним ее бывший муж и все те мужчины, с которыми она встречалась после развода, были полными нулями — жалкими подобиями мужского эталона, которым являлся для нее Конрад.
Мишель подумала, что ей надо быть готовой к сопротивлению, если он попытается снова за ней ухаживать. А для этого ей не следует забывать о деньгах, которые Конрад взял у ее отца. Принципы, которых, судя по публикациям в прессе, он придерживался, в ее случае оказались липовыми.