— Сколько у вас деревень? — спросила Одаренная.
— Три. Есть еще одно поселение охотников, оно стоит ниже, за рекой, и деревенька перевальной стражи с их семьями.
— Не самое богатое место, которое я видела за все время путешествий, — честно призналась Юти. Она до сих пор не понимала, как в таких суровых условиях родился гений сиел, мастерство которого изумило даже Ерикана.
— Мы живем скромно, но все необходимое у нас есть, — набежала тень на лицо Горбоносого, а его голос посуровел и потерял привычную учтивость. — Такова наша плата за свободу.
Юти не стала развивать тему, хотя не задала самый важный вопрос — за счет чего сиел покупают дорогие и многочисленные товары? Северная дева, как нарочито называл ее Горбоносый под ревнивым и неодобрительным взглядом Фромвика, размышляла.
Что бы сделал ее отец, поселись в его землях столь опасные и сильные от своей безысходности люди? Ведь чем вальтагцы отличались от тех же работорговцев, устроившихся в Поющих Скалах? Только одним — они смогли отвоевать свое право на существование, а разбойники нет.
Север принял Вальтаг по праву сильного. Как происходило везде и во всем мире. Разве что только в Землях подобное проявлялось явно, без многочисленных подковерных интриг. Здесь сказанное слово означало ровно то, чем и было. И именно этим Земли нравились Юти больше всех остальных мест, включая ее родные края.
Жители встречали защитников со скрытой радостью, а незнакомцев с настороженностью. Ни для кого не являлось секретом, куда отправились сиел. И их возвращение означало, что защитники перевала справились, совладали с грозным драконом. Разве что одна из невысоких и крепких, как толстый бочонок для эля, женщин с густой проседью седых собранных волос кинулась к Сигуру. Она не успела произнести ни слова, но ее пальцы, вцепившиеся в стремя Горбоносого, сказали все за нее.
— Все хорошо, Ригги жив и здоров, — заговорил Сигур. — Мы потеряли одну лошадь, а другая охромела. Все они вернутся чуть позже, не волнуйся.
Женщина облегченно выдохнула и спрятала лицо в ладони-лодочку, как это делали только здесь, на Севере, воздавая благодарность богине. Тут ценили жизнь и воспринимали ее так, как и следовало каждому воину — любое твое действие может стать последним. А вылазка за пределы перевала относилось к таким.
— Нам туда, — указал Горбоносый на три больших дома, будто вросшим в скалу, к которым вела узкая горная тропа.
Путники спешились и часть сиел из отряда осталась внизу, а Сигур повел гостей наверх. Юти замерла лишь на мгновение, у навьюченной лошади, отдавая приказ бывшему ярлу.
— Фромвик, захвати нашу поклажу.
Крепкорукий с таким отвращением посмотрел на мокрые мешки, будто его вот-вот стошнит. Но главный швея Севера вновь удивил ее. С лицом полным скорби к своей судьбе, бывший ярл взял крепкими руками два мешка и без особых усилий потащил за собой.
— Ты говорил, что Второй Сиел Вальтага, — сказала Юти. — Значит, вами правит более сильный волшебник. Тот самый, кто и создал дракона?
В ответ суровый Горбоносый, теперь точно состоящих из одних только сомнений и нахмуренных бровей, улыбнулся.
— Первым Сиел Вальтага становится не самый сильный волшебник, а самый мудрый, — ответил он. — Но Вальтаг может собраться в любой момент, когда им кажется, что Первый Сиел стал ошибаться чаще, чем следует.
Юти кивнула. Все же многие отщепенцы, которые и создали это горное и свободное, как они заявляли, общество, были северянами. И привнесли сюда порядки, им известные.
— Сейчас будет тинг? — спросила Юти, уже зная ответ.
— Да, — кивнул Сигур.
— Тогда почему прочие жители деревни остались внизу?
— Свой голос в тинге имеют лишь сиел, — ответил Горбоносый. — Редко остальные участвуют в собраниях. Но не в этот раз.
— Почему?
— Фальг, тот самый, кто создал дракона, очень сильный Одаренный. Потому его судьбу будет решать ближний круг. К тому же… — Сигур поколебался, думая, добавлять ли новые сведения, но все же решился. — Он единственный сын Первого Сиел Вальтага.
Их встречал седоволосый северянин, опирающийся на палку. Не знай Юти, сколько Ерикану лет, то подумала бы, что этот дряхлый мужчина намного старше учителя. Правда, тут же поправила себя, разве она ведала об истинном возрасте наставника? Лишь предполагала.