Хозяйка запалила еще несколько лучин, чтобы было посветлее, лично разлила напиток из первого бочонка, медовухи, как поняла по запаху Одаренная, и Ольдерик поднял кружку.
— Скол, — сказал он, не сводя взгляда с девы.
— Скол, — ответила Юти, а после нее и Фромвик с Ериканом.
Одаренная опасалась, что ей придется участвовать в беседе, но Ольдерик спросил о чем-то Крепкорукого, тот ответил. После хозяин вновь сказал что-то, а бывший ярл с удовольствием поддержал разговор. Юти, хоть и скудно понимала северный, из-за скорости говорящих не поспевала за ними, а там явно было что-то интересное. Вон Ерикан подхихикивал, попивая медовухи, то и дело многозначительно посматривая на свою ученицу. Оставалось только надеяться, что Фромвик не сболтнет ничего лишнего. У ярла Крепкорукий проболтался о драконе еще до того, как они сели за стол.
Так продолжалось довольно долго, как представлялось Юти. Мужчина разговаривали, она лениво ковыряла еду, Ерикан торопливо пил. Словно боялся, что не успеет осушить все три бочонка. Пока наконец к Ольдерику не подошел здоровенный и низенький парнишка, похожий на медведя в человеческом обличии, и шепнул что-то отцу. Правда, встретившись с Юти взглядом, он тут же залился краской и поспешил убраться прочь. Хозяин дома сказал пару слов, а Фромвик перевел.
— Баня готова.
Юти без лишних слов встала из-за стола и вышла во двор. С баней, самой странной из всех придумок северян, она уже сталкивалась. Правда, всего лишь раз, когда Ерикан отправил ее мыться ради шутки в самом начале их путешествия по Землям. Оттого теперь она сразу пошла к небольшому домику. Пол здесь был замощен камнем с крохотным стоком, натопленная торфом печь обдавала жаром, а на лавке перед входом уже заготовили чистое белье и даже костяной гребень для волос. Юти обратила внимание, что одежда хоть и свежая, но будто намеренно с широкими и короткими рукавами, словно хозяева хотели посмотреть, какие кольца есть у ее гостьи. По-хорошему, стоило бы остаться в своем, но Одаренная как представила, что чистая влезает в потное и припорошенное пылью тряпье, как ее тут же передернуло.
Потому дева неторопливо разделась, вытащив наружу недовольного скворца. Тот недоуменно посмотрел на нее, а после обиженно щелкнул клювом и растворился в ночи. Хотя Одаренная знала, что он уселся где-нибудь неподалеку и вернется при первой возможности. За время их путешествия птичка заметно прибавила в размерах. Ерикан шутил, что к концу лета со скворца вполне может получиться сытный суп.
Юти вошла в баню, сев на полку внизу. Довольно скоро тело зазудело, зачесалось, после ногтей девы на коже оставались алые полосы и черные разводы. Одаренная нашла пахучий и скользкий камень, от которого несло жиром и травами, после чего натерлась им до красноты, затем долго и тщательно мыла отросшие волосы, раздумывая, не отрезать ли их вовсе? С короткими все было проще и удобнее.
По разумению Юти, мылась она долго, несколько раз смывая грязь, которой, оказались забиты даже нос и уши. А после, распаренная, с красными пятнами на посветлевшей, отвыкшей от родного солнца коже, облачилась в чистую одежду, вышла из бани и стала медленно расчесывать волосы, вдыхая запах ночи. На мгновение Одаренной даже показалось, что подобное занятие настолько привычно ей, что будто бы не было столько испытаний, выпавших на ее долю. Словно она всегда жила здесь, мылась в бане, купалась по субботам в горячих источниках, а после расчесывала волосы.
Юти даже стало несколько горько, что завтра все это закончится. Она облачится в свои тряпки и вновь отправиться в дорогу, чтобы наказать обидчиков отца. Чтобы продолжить свой путь. Вот только ее ли?
Раньше эта мысль никогда не возникала в голове. Юти жила простой и понятной жизнью дочери Наместника южного Предела. Ее отца убили, она должна отомстить. Должна! Но кому? Отцу? Разве подобное оживит его?
От столь кощунственных мыслей она даже вздрогнула. И тут же вернулась в реальный мир, поняв, что кто-то за ней наблюдает. Не так, как ранее дети в доме. А словно изучает. Как охотник зверя, которого вскоре надобно убить.