Одаренная посмотрела в темноту и изумилась ловкости наблюдателя. Потому что почувствовала, как тот исчез. Растворился во мгле всего за несколько ударов сердца, словно его и не было. Теперь негромко фыркали лошади Фромвика, которых Юти безошибочно определили, раздавались голоса из дома, вдалеке орал пьяный северянин, но ночной гость удалился. Без малейшего шороха.
По возвращении Юти опять пришлось столкнуться с молчанием. Как если бы только что говорили о ней и вдруг прервались. Одаренная понимала причину. Сейчас, облаченная в чистую одежду, она не скрывала кольца и обручи. Вот только что хозяин, что Фромвик, смотрели явно не на руки девы. Они не сводили взглядов с ее лица.
— Поблагодари Ольдерика за баню и угощение, — обратилась она к Фромвику. — Скажи, что нам надо отправляться рано утром в путь, потому долго засиживаться не будем. И где мне лечь?
Фромвик не ошибся с выбором дома. Юти предложили самую настоящую, пусть небольшую и низкую, но кровать с периной. И дали не какие-нибудь сшитые меж собой шкуры, а огромное и теплое одеяло.
И засыпая под тихий щебет скворца, который каким-то образом все же пробрался в дом, Юти на мгновение, на краткий миг, подумала, а что, если бы она жила так? Избрала не путь воина, а самого обычного человека. Больше того, женщины. И допустив такую чудовищную по своей сути мысль, она провалилась в небытие.
Глава 11
Юти проснулась задолго до рассвета и даже позволила себе немного полежать в теплой кровати. Нет, будь ее воля, она бы и вовсе не вставала, продолжая нежиться на мягкой перине. Вот только вчерашняя девушка, позволившая себе вольные мысли, заснула и не проснулась, а вместо нее пробудилась северная дева, помнившая про долг и месть.
Одаренная потянулась, разглядывая крохотную комнатку, в виде пристройки к длинному залу основного дома. Рядом лежали ее тряпки, постиранные, высушенные и даже местами заштопанные. Каким образом хозяйке удалось все успеть, для последовательницы Аншары осталось тайной.
Вместе с девой поднялась и жена Ольдерика, имя которой Юти так и не узнала. Смурная, сонная, она быстро растолкала своих дочек и без лишних слов принялась звенеть ключами, вдыхая в дом жизнь и собирая на стол. Вскоре появился Ерикан, а вот Фромвика Одаренной пришлось поднимать сильными пинками. Бывший ярл выглядел плохо, словно не спал, да и не сразу понял, где именно находится.
Ольдерик многое бы отдал, чтобы и вовсе не вставать. От хозяина несло застоялым хмелем, а его мутный взгляд еще бродил поверх голов, пытаясь зацепиться хоть за что-то менее подвижное. Но между тем Юти не чувствовала своей вины. Она предупредила, что отправляться в путь предстоит рано. И если эти остолопы решили пировать до утра, им же хуже.
Ели молча, вяло и недолго, без медовухи и пива, заменив их кислым молоком. А после Юти поднялась из-за стола и поблагодарила на северном, насколько ей позволяло знание языка, хозяина и хозяйку за гостеприимство. И вышла на улицу. А за ней и все остальные.
— Солнце еще даже не взошло, — возмутился было Фромвик, но тут же осекся под грозным взглядом Юти.
— Не тебе жаловаться, ты едешь верхом, — ответила дева. — Да и рассвет скоро, видишь, как алеет полоса горизонта на востоке?
Посмотрела и осеклась, вспомнив навеянные злым роком слова: «Алый цвет сулит невзгоды». Что принесет ее путь, когда она дойдет до самого конца? Когда выполнит клятву — отомстить — данную самой себе. Даст ли ей это облегчение? Хуже всего, что теперь и Юти не была в этом уверена.
Один из сыновей ярла подвел Крепкорукому уже запряженных лошадей и, после непродолжительного прощания с Ольдериком и его семьей, путники двинулись в путь. Когда солнце взошло окончательно, Ралендер остался позади и лишь редкие шпили на высоких холмах вдалеке напоминали о нем. Шум города сменился шепотом природы и звуками, которые разносились по округе от самих путников.
Юти вытащила недовольного своей поменявшейся в последнее время жизнью скворца и отправила на разведку. Дева сомневалась, что Шантал Келлиган находится близ города, но решила, что осторожность не помешает. Слишком много было поставлено теперь на карту. И она не имела ни малейшего права проиграть. После всего того, что выпало на ее долю, после всех лишений и испытаний.
— Нельзя было так пить, — укоризненно сказала Юти Ерикану. — Ты мастер-кехо со способностью не хмелеть, а Крепкорукий даже не Одаренный. Посмотри на Фромвика, он спит в седле.
— Фромвик выпил не больше тебя, — пожал плечами учитель. — Вот Ольдерик, тот любитель надраться. Истинный северянин. Был готов умереть, но не позволить себя перепить.