Юти поняла, что старик в очередной раз издевался над ней, когда они пересекли десяток рек, преодолели сотни чащ и выбрались на колосящееся, будто впитавшее всю силу солнца, поле. Ровно посередине пашни была укатана самая обычная околичная дорога. Пусть не уложенная камнем, однако разве нужен он в этих дремучих землях?
Ближайшая деревня оказалась огромной, по размерам сравнимая с Керхстоном, который они покинули. И судя по всему, жили здесь люди значительно лучше. Юти с удивлением смотрела на изрезанные столбы богов и божков у каждого высокого срубового дома, крепкие плетни, каких не видела у северян, толстую скотину во дворах, огромную чашу с тлеющим торфом на входе в деревню и такую же поодаль.
— Огнепоклонники, — указал на чашу учитель. — Удивительно, что никто нас не встречает.
— Ты не чувствуешь? — спросила Одаренная, будто собрав все обручи вокруг того, который находился на левой ноге.
Ерикан недоуменно посмотрел на нее и лишь после понял, о чем говорит Юти. И отрицательно замотал головой. А вот Одаренная ощущала слабые отголоски силы, которые исходили с центральной площади деревни.
Правда, спросил ее, что каким видела она воинов, дева бы не сразу ответила. Походило подобное на несколько тусклых всполохов, которые еле горели во тьме. Всего с пяток Одаренных, причем, слабых, имеющих не больше двух колец. С другой стороны, до этой деревни они шли несколько дней по самым густым лесами и этого более, чем достаточно. Что здесь делать воинам Аншары?
Дева пошла по безлюдной улице мимо пустых домов, а учитель последовал за ней. Деревня была поистине огромной, построенной среди выкорчеванного леса, на плодородной земле близ реки. Только когда они прошли несколько домов, Юти услышала нарастающий шум криков. И чем дальше они шли, тем громче становился гам.
На центральной площади, располагавшейся в низине, высились в два человеческих роста замершие истуканы. Собрались они вокруг такой же чаши, какую Юти видела на входе в деревне. Рядом, на коленях, стоял испуганный южанин с завязанными за спиной руками. А вокруг бушевала толпа, готовая в любой момент растерзать чужестранца на мелкие клочки.
Ерикан будто не замечал всего этого. Он негромко рассказывал об истуканах Юти.
— Вон тот с вытянутым лицом, Кармаль-кузнец, самый добрый из всех троицы. Рядом Лирга, сварливая баба, разжигающая ссоры. Подле с ней ее муж, Трут, воин, сеющий погибель. Все они огненные боги Семиречья. И подношения людей себе требуют сжигать. Будто бы питаются они золой и пеплом. Только Кармаль еще может пить жидкий металл. Интересный у них здесь выбор богов.
— Разве в деревнях Семиречья люди сами выбирают, каким богам поклоняться? — удивилась Юти.
— Конечно, — так громко сказал Ерикан, что его услышали. Сразу несколько жителей из последних рядом обернулись посмотреть, кто же там шумит на пригорке. Потому старик добавил уже значительно тише. — Каждая деревня выбирает тех богов, которые будут ей покровительствовать.
Юти остановилась, сурово сдвинув брови. Не нравились ей эти боги. Кармаль еще куда не шел. Ему, наверное, поклоняются кузнецы и ремесленники, о чем свидетельствовала огромная кузня, открытой частью выходящая на площадь. Но вот эта парочка, Лирга с Трутом, смущала. От них явно ничего хорошего не жди. Как и от людей, почитающих подобных богов.
Народ меж тем зашумел, заколыхался, один из смельчаков даже резко рванул к Юти и попытался схватить ее за руку, о чем тут же пожалел. Одаренная ударила бородатого обидчика без размаха, в середину груди, в одну из точек силы, и тот повалился на спину. И теперь пытался схватить ртом воздух с тем же успехом, с каким пробует дышать рыба, вытащенная на берег.
Какая-то женщина заголосила, а над мужиком сгрудились несколько человек, охая и пытаясь привести его в чувство. Юти положила ладонь на рукоять меча, но вынимать клинок из ножен не торопилась. Устраивать кровавую сечу здесь она хотела меньше всего.
Казалось, весь мир напряженно замер, сосредоточившись вокруг странной парочки и собравшейся на судилище деревни. Бородатые суровые мужики и женщины с заплетенными волосами недобро вглядывались в крохотную девушку, которая не отводила взгляд, будто смотря на всех и каждого одновременно и скромного старика за ее спиной. Последний и вовсе изучал свои дырявые обмотки на ногах, словно они были намного интереснее всего, что происходило на расстоянии вытянутой руки.