Плотников Сергей
Воплощение
Пролог
1692 год от Р.Х.
Где-то на юге Папской области[1].
Чтобы увидеть стены этого поместья, путнику, свернувшему с Римской дороги, нужно было миновать ограду и обширные виноградники. Второе, пожалуй, было посложнее первого — хоть ворота и охраняла всего лишь пара стариков-сторожей, зато мрачных плечистых мужчин, ухаживающих за лозами, мог бы принять за крестьян разве что слепец. Впрочем, и само поместье отнюдь не радовало тех, кто до него всё же добирался: угрюмое здание из тёмно-красного кирпича смотрело на мир узкими вертикальными щелями окон-бойниц, а дверным створкам мог позавидовать иной донжон[2]. С другой стороны, люди бывалые хорошо знали: именно у таких вот неприветливых местечек часто бывает на диво богатый внутренний мир. И если всё же исхитриться попасть внутрь — в силах тяжких, оставив за собой выбитые двери и трупы, или тихо и скромно, незаметно от хозяев — то можно отыскать множество ценных и занятных вещиц…
Государственный секретарь Святого Престола[3], архипресвитер папской базилики Санта-Мария-Маджоре[4], титулярный архиепископ[5] Фабрицио Спада[6] оглядел интерьер очередного помещения поместья и едва заметно дёрнул щекой. Не так, совсем не так должно было в его представлении выглядеть это место. Картины, дорогая драпировка и драгоценная посуда в каждой из комнат или ломящиеся под тяжестью древних фолиантов и рукописей полки хотя бы объясняли, на что ежегодно тратится воистину астрономическая сумма в двадцать пять тысяч скудо[7]. Нет, то, что деньги не были банально разворованы, а были употреблены тут же, на месте, Спада определил практически сразу. Но, ох, видит Бог — лучше бы их действительно украли!
Изнутри «поместье виноделов» представляло из себя смесь из мануфактуры, алхимической мастерской, чертёжного покоя архитектора, мансарды художника, кузницы и стеклолитейни. Сотнями горели баснословно дорогие восковые свечи (днём!), стены и выскобленные до белизны столы «украшали» испещрённые непонятными схемами пергаменты, в колбах и ретортах меняли цвет и пузырились подозрительные жидкости. Нечто подобное, по некоторым сведениям, любил устраивать из своего жилья гениальный безумец Леонардо да Винчи. Впрочем, по тем же сведениям, он тоже отметился работой на это… подразделение Инквизиции. Перед своими поездками Спада всегда тщательно готовился, поднимая все возможные сведения об инспектируемом объекте — благо, архивы Святого Престола были, что называется, в шаговой доступности. Потому, как ему казалось, был готов к любым сюрпризам. До посещения этого странного, если не сказать хуже, места всегда так и было…
Фабрицио продолжал осматривать здание, и чем дальше он заходил, тем больше портилось его и так отнюдь не радужное настроение. Тем не менее, он не спешил вслух выражать своё мнение. Нельзя вынести верное решение, если рубить сплеча, не разобравшись. Ведь даже в Immensa Aeterni Dei[8] записано: если для одних честных католиков чтение еретических текстов есть преступление против Церкви, то для других — благословлённая Святым Престолом важная и нужная работа. А уж для тех, кто напрямую борется с проявлениями самого ада здесь, на земле, совсем не удивительно заниматься делами, до омерзения похожими на самый что ни на есть оккультизм и чёрную магию.
— Ваше высокопреосвященство! Прошу простить, что не смогли встретить вас у порога. Нас не предупредили о вашем приезде.
— Никто не ждёт священную Инквизицию, — Спада неторопливо обернулся и с ног до головы оглядел наконец-то соизволившее объявиться руководство… объекта. — Брат Мартин и брат Франциск, если не ошибаюсь?
Вопрос был, в общем-то, отнюдь не праздный: из двоих только один с горем пополам мог бы сойти за монаха. За монаха-кузнеца, если точнее. Простую сутану брата Франциска спереди закрывал кожаный фартук, носивший на себе многочисленные отметины. Головного убора местный представитель инквизиции не носил, зато на шее болталась повязка, коей обычно защищают лицо те, кто работает с едкими и летучими веществами. Брат Мартин и вовсе сошёл бы за своего в ином трактире, полном возвращающимися после удачной кампании наёмниками: мало того, что в мирском, так ещё и под курткой угадывалась кольчуга.
— Благословите, отче, — склонили головы мужчины, подтверждая, что их опознали правильно. Архиепископ выдержал небольшую паузу, но потом всё-таки подал руку с перстнем, к которому инквизитор и экзорцист по очереди приложились.
1
Папская область — несмотря на название, полноценное теократическое государство, существовавшее в Центральной Италии с 752 по 1798 г.г. и возглавляемое Папой Римским лично. В описываемый период — абсолютная монархия.
2
Донжон — главная башня замка, обычно место проживания семьи феодала и самый последний рубеж обороны на случай, если стены будут взяты штурмом.
3
Немалая должность, приблизительно равная второму секретарю при министре светского государства.
4
Архипресвитер папской базилики — настоятель одной из двенадцати римских церквей, управляемых напрямую Папой Римским. Фактически, это назначение выводит священнослужителя из иерархической лестницы Святого Престола и подчиняет непосредственно Папе. Кроме того, немалый доход базилики также оказывается под прямым и неподотчётным контролем архипресвитера.
5
Титулярный архиепископ — епископ, который не управляет какой-либо церковной территорией, а занимается иными вопросами.
6
Фабрицио Спада — реально существовавший политический и церковный деятель Святого Престола, в бытность кардиналом (позже описываемых тут событий) возглавивший Верховную Священную Конгрегацию Римской и Вселенской Инквизиции.
7
Скудо — монета чеканки Святого Престола. Двадцать пять тысяч — это реально очень много: для сравнения в тот период весь годовой доход Папской Области составлял около 2 млн. скудо в год.
8
Immensa Aeterni Dei (с лат. — «Безграничный Вечный Бог») — апостольская конституция в форме папской буллы, изданная Папой Сикстом V 22 января 1588 года. Конституция реорганизовывала римскую курию, учреждала постоянные конгрегации кардиналов для консультирования Папы на различные темы. Основной задачей документа являлось обеспечение инструкций в осуждении или исправлении литературы, противоречащей католической доктрине. Документ также давал право для отобранных людей читать запрещённые книги. Важность этого документа для Святого Престола и всего католицизма сложно переоценить. Достаточно сказать, что новая конституция Ватиканом была принята только в 1988 году!