— Надо заменить ее на что-нибудь более приятное, — заметил Зейн. — И переделай звонок: что это за похоронный звон! Если бы я мог, вообще изменил бы само представление о Смерти!
Дворецкий провел его в удобную гостиную.
— Располагайтесь поудобнее. Не желаете выпить аперитива? Может, включить телевизор? Или угодно активировать заклинание, снимающее усталость?
Зейн плюхнулся в мягкое кресло. Ему почему-то было неуютно.
— Да, давайте все это, — сказал он.
— Сию минуту. Изволите передать мне письма?
— Зачем?
— Чтобы сжечь, сэр! Так положено.
— Ни в коем случае! Даже если они годятся лишь для мусорной корзины, я хочу сперва просмотреть их.
— Разумеется, сэр, — пропел дворецкий, словно успокаивал ребенка. Как только он исчез, перед глазами возник экран телевизора. Раздалась привычная бодрая скороговорка ведущего программы новостей:
— Кадровые перестановки в Чистилище! Новое назначение на должность Смерти. Предшественник, проявив себя неплохо, за время службы сумел улучшить показатели и отправился в Рай. Что ж, как говорится, Смерть мертва; да здравствует Смерть! Проводимый нынешним Танатосом новый курс еще не до конца ясен — его поведение непредсказуемо, он позволил двум клиентам сбежать и измотал штаты постоянными требованиями изменить те или иные частности в быту и работе. Заслуживающий доверия источник из высших сфер предполагает, что, если в ближайшее время положение резко не изменится, дело может кончиться Небесным предупреждением!
Зейн присвистнул — по оперативности и остроте «Последние новости» Чистилища оставляли далеко позади любые земные передачи!
— Наш штат пополнился ребенком. Когда малыш подрастет, его станут готовить к работе клерка. Разумеется, потом он сможет самостоятельно выбрать возраст, который сохранит вечно. Данная мера облегчит положение с переизбытком клиентов, проходящих через нашу обитель, вызванное увеличением численности населения Земли.
Зейн насторожился. Почему сообщения посвящены только ему одному? Неужели об остальных инкарнациях нечего сказать?
Вернулся дворецкий и поставил перед хозяином стакан красного вина.
— Заклинание входит в состав напитка, сэр.
— Почему сообщения в новостях касаются только меня и всего, что относится к моему ведению? На случайность что-то не похоже!
— Мы в Чистилище, сэр. Здесь не бывает случайностей. У нас новости подстраиваются под каждого, кто их слушает, следовательно, пользователь получает только ту информацию, которая его интересует.
— А я думал, что Чистилище — в комплексе зданий через дорогу.
— О нет, вся эта местность — Чистилище, сэр. В том большом здании расположены исследовательский центр и административные службы. А мы, живущие здесь, так сказать, заблудшие души.
— Но я-то жив!
— Несомненно, сэр. Ваша пятерка с формальной точки зрения является смертной, однако остальные обитатели нашей зоны простились с земным существованием.
— Пятерка?
— Я имею в виду инкарнации, сэр.
— А, понятно! Время, Судьба, Смерть…
— Марс и Природа, именно так, сэр, — закончил дворецкий. — Живые воплощения бытия. Все остальные мертвы, за исключением, конечно, Вечных.
— Вечных?
— Господа и Сатаны, сэр. Они не подчиняются обычным законам.
Зейн отпил вина. Оно оказалось превосходным и в самом деле бодрило.
— Понятно. Ты сам-то мертв?
— Да, сэр. Я служу здесь уже семьдесят два земных года.
— Значит, видишь, как каждые тридцать лет новый Танатос сменяет старого? И не скучно? Монотонное существование.
— Лучше, чем Ад, сэр.
Да уж! Такая альтернатива не оставляет места сомнениям.
— Может быть, тебе следует представить меня другим обитателям дома? В таком роскошном особняке наверняка есть прислуга. Верно?
— Да, сэр. С кем бы вы предпочли встретиться сначала?
— Я не знаю… А кто у меня работает?
— Садовник, повар, горничные, наложница…
— Что?
— Живые имеют свои слабости и нужды, — деликатно объяснил дворецкий.
— Которые удовлетворяют за счет умерших?
— Именно так, сэр.
Зейн в отвращении скривился и залпом допил вино.
— Я передумал. Познакомлюсь с остальными в другой раз, попозже. Уверен, что на Земле меня уже заждались клиенты.
— Разумеется, сэр.
Как только Зейн встал, слуга отправился за рабочей одеждой. Зейн облачился в нее и покинул дом.
Морт ждал его. Зейн взобрался на коня и только тогда обнаружил, что до сих пор сжимает в руке письма.