Они возвратились в пещеру. Верена хотела вернуться сразу после того, как они покинули ее, но столкнулась с препятствием. Она не могла начать нормальную жизнь, пока и здесь не прошло ровно две недели.
— Как все прошло? – спросил Ворли, когда они занялись любовью.
— Расскажи нам обо всем, — добавила наблюдающая за ними Ванья.
Верена рассказала.
— Но я не понимаю, почему не удалось вернуться в выбранный мной момент. Когда я путешествовала в прошлое, это получилось с первого же раза.
— Не вижу проблемы, — сказал Ворли. – В прошлое ты отправилась в качестве духа, а в будущее – физически. Ты прожила там эти две недели. Поэтому твое время двигалось, как обычно. Получилось то же самое, как если бы ты прожила пару недель в Лондоне.
— Но, когда я искала воплощения, я вернулась только через тридцать лет.
— Тогда ты попала в чистилище и взаимодействовала со сверхъестественными существами, чьи шкалы времени не принадлежат этому миру. Теперь, когда ты сама стала воплощением, ты контролируешь свое время. Скорее всего, ты больше не подвергнешься таким временным скачкам, пока сама этого не захочешь.
После его анализа все встало на свои места.
— Спасибо.
— Всегда рад помочь, — сказал он, двусмысленно улыбась, потому что в этот момент как раз кульминировал.
— Ты покажешь нам это устройство из научного будущего? – спросила Ванья.
Верена подняла монету и дотронулась до встроенного в нее диска. В воздухе перед ними появился экран. Девушка поняла, что у компьютера есть и другая полезная особенность: все, что происходило на прозрачном экране, могли видеть и те, кто стоял перед ним, и те, кто остался позади него. Сейчас на нем возникло прелестное лицо ее сестры.
— Моя первая запись, — пояснила Верена. – Моя тайная зависть красоте сестры.
— Но ты намного очаровательней ее, — сказала Ванья.
— Видимо, я и правда стала такой со временем, — согласилась Верена. – Мне просто требовалось повзрослеть, а еще… чтобы меня полюбил хороший человек.
Она поцеловала Ворли и продолжала:
— Но это тайное чувство сохранилось. Теперь все, что мне нужно сделать, — это узнать и записать тайны всего остального человечества.
— Зачем? – удивилась Ванья.
— Потому что этим и должна заниматься Нокс: хранить секреты. Они станут основой моего могущества.
— Естественно, твоими следующими записями станут наши секреты, — резюмировал Ворли. – Ты можешь их узнать?
Верена сфокусировалась на нем, вызывая новообретенную силу.
— Ого! – воскликнула она.
— Почему мне кажется, что ты не блефуешь? – спросил явно заинтригованный Ворли.
— Потому что твое Видение ощущает мою правоту. Твой секрет у меня.
Глаза Ваньи заблестели.
— Расскажи мне то, что он никогда не говорил.
— Когда ему было десять, его семье пришлось уехать на короткое время без него, поэтому мальчика оставили под присмотром соседки. Она была красивой женщиной, и он втайне запал на нее. Он никогда и никому не рассказывал из опасения, что его поднимут на смех, но жаждал обладать ею. Когда по ночам стало холодать, она согревала его единственным возможным способом: деля постель. Ее обнаженная грудь напротив него была чудесно мягкой и возбуждающей. Однажды, когда она заснула, ему удалось незаметно приблизить к ней пах и ввести отвердевший член в ее теплую влажную щель. Жидкости не было, только восхитительное ощущение и возможная кульминация. Таким образом, его желание исполнилось. Она никогда об этом не узнала, и, конечно же, он никогда не рассказывал; ее бы поразило такое оскорбление гостеприимства. Это стало его глубочайшим секретом.
— И, я полагаю, ты сохранишь его, — глухо сказал Ворли. – С тех пор прошло много лет, и ее, должно быть, уже нет среди живых, но меня до сих пор мучает совесть.
— Для нее это не было тайной, — сказала Ванья. – Она знала.
— Как ты можешь быть уверена в этом?
— Потому что я знаю о твоих проникновениях, когда я сплю, — сказала она. – Женщина знает. Твое желание для нее было не более незаметным, чем вожделение любящей ногу собачки. Ты совершенно определенно нравился ей, и ей хотелось посмотреть, получится ли у тебя достичь цели. Но пришлось притвориться спящей, иначе ее обвинили бы в растлении ребенка.
— Она хотела этого, — Ворли выдохнул, осознавая реальность. – Вот почему делила со мной постель; она могла оставить меня дрожать от холода в одиночестве. О, эта грудь! Ее муж умер; должно быть, ей не хватало его объятий.