И исчез.
— Я не злобная, — сердито сказала Джоли.
— Я в этом абсолютно уверена, — согласилась Верена. – Но я должна проверить.
Она проверила. Замерцала и отправилась назад в прошлое – взглянуть туда, куда раньше посмотреть не догадывалась: на связь между выправлениями Джоли и убийством вампиром. Верена позволила Видению притянуть себя к последнему такому исправлению перед резней, затем проследила за альтернативной – незатронутой – временной линией.
Это была обычная встреча Верены и Ваньи. Верена в качестве Нокс отсутствовала в пещере большую часть времени, но старалась часто видеться с Ворли и Ваньей. В этот раз Ванья отправилась на поиски овцы для обязательной порции крови. День был облачным, с подступающим дождем, поэтому солнце ей не угрожало. Перед ней возникла Верена, уплотнилась, обняла вампирессу, спросила о Ворли, затем вспомнила, что видела овцу неподалеку.
Джоли вмешалась и стерла ее слова, как отклонение. Поэтому Верена не упомянула об овце, и они расстались. Ванья забралась намного дальше, нашла другую овцу и своим чередом вернулась в пещеру. Это было все. Перемена заключалась только в выборе другой овцы. Больше ничто не было затронуто.
Тем временем охотник притаился у входа в пещеру, наблюдая за ним, а потом поднял крестьян, и те устроили резню.
На сей раз Верена последовала по другой временной линии: той, которая отклонилась. В этой реальности Ванья пошла к ближайшей овце, указанной Вереной, отведала ее крови и собралась возвращаться. Овца, как обычно, ничего не заметила и продолжала пастись. Ванья направилась домой.
И столкнулась с охотником. Осознав, что он находится в опасной близости от пещеры, она сделала все для защиты дома. Притворилась невинной древесной нимфой, что не представляло для нее никакой сложности, потому что Ванья вышла наружу голой, а ее формы вызывали восхищение. Она робко отступала от охотника, якобы в девичьей скромности, а тот преследовал девушку, стараясь поймать. Когда они отошли от входа в пещеру достаточно далеко, она позволила ему поймать себя ради стремительного секса, который ей даже понравился. Охотник оказался довольно приятным и мужественным. Обрадованный своей победой, охотник нашел в себе силы и на следующий раунд, прежде чем вернуться домой к жене. Разумеется, он ни словом не обмолвился жене о своем маленьком лесном приключении, а на следующий день крестьяне просто не поверили ему. Все знали, что древесную нимфу поймать невозможно, если только она сама не захочет быть пойманной, и с какой стати этому прелестному созданию понравится такой мужлан, как он? Таким образом, охотник никогда не нашел вход в пещеру. Ванья отвлекла его, элемент случайности сыграл свою роль. Сама того не подозревая, она спасла пещеру и ее жителей от уничтожения.
Этого Верене хватило. Она знала, что на каком-то этапе временной линии последует уничтожение мира, в целом, пусть даже спустя века, но это неизбежно произойдет. Ее мир оказался спасен ценой массового истребления вампиров.
Все из-за того, что Верена сказала или не сказала о таком пустяке, который направил или не направил Ванью на путь охотника в нужный момент. Это была вина Верены. Ифрит отчасти оказался прав, и это знание принесло боль.
Она ощутила новый приступ тоски и скорби по Ворли и другим, на мгновение перестав сожалеть о своей мести крестьянам. Затем она возобновила путешествие во времени.
На сей раз она вернулась к отклонению, которое случилось последним до ее обращения в вампира. Этим действием она навлекла на своего ребенка проклятие. Конечно же, отклонение произошло во время диалога, когда она сказала что-то, что заставило Ворли подумать о последствиях для ребенка. Джоли стерла это, и тема больше не поднималась. Если бы Верена обдумала этот вопрос, она бы отложила обращение до тех пор, пока не родится ребенок. Но Джоли направила ее другим курсом, и самый большой ужас в ее жизни все-таки произошел.
— Я ничего не знала! – запротестовала Джоли. – Я не хотела причинить тебе вред.
Верена понимала это. Также девушка понимала, что, не начни она тот долгий тридцатилетний квест ради сына, она бы так и не стала Воплощением Ночи, и не помогала бы позже спасти временную линию, в целом. Гэв Второй поднял цену этого спасения.
Но если бы она все знала еще тогда и избежала бы препятствий, она бы чувствовала себя намного более счастливой матерью. Какой бы Верена сделала выбор, если бы он у нее появился? Она не знала. В конце концов, ее жизнь все равно бы истекла задолго до окончания временной линии. Не пришлось бы терять ничего личного.