Реагировать на замечание я не стал, неторопливо прошел мимо единственного посетителя, в котором узнал командира одного из отрядов наемников. С ним я встречался в Вольных землях.
Знаком показав, что заметил его, и получив в ответ такой же, вошел в кабинет.
Маркирер поднял голову от депеши, которую читал, не приняв глубокого поклона, кивком указал на кресло. Пока я устраивался, пытаясь подсчитать, сколько раз я видел князя в праздном ничегонеделанье, слуга, не поворачиваясь к своему господину спиной, оставил нас одних.
На свой вопрос я ответил сразу – такого на моей памяти не было.
Гадать, зачем он меня вызвал на этот раз, было занятием бессмысленным. Тистар хоть и хорохорился, утверждая, что способен постичь замыслы Маркирера, сильно преувеличивал. Отец был не из тех, чьи поступки так просто предугадать. Уж я-то это знал доподлинно. Не единожды приходилось восторгаться его изощренными планами.
Чтобы занять себя чем-нибудь полезным, я раскрыл книгу, которую прихватил с собой. Фолиант был из древних, достался мне при крайне удачном стечении обстоятельств, так что я предпочел держать его при себе. Я уже проделывал подобное, так что гнева главы клана не опасался.
Перевернув то ли четвертую, то ли пятую страницу, не в первый раз увлекшись описанием тех событий, которые привели к проклятию отколовшихся кланов, я понял, что мне не хватает звуков.
И вновь я не стал спешить. Аккуратно вложив закладку, закрыл книгу, застегнул замок и только после этого поднял взгляд на князя. Тот смотрел на меня и чуть заметно улыбался.
– И как давно ты знаешь? – Он откинулся на спинку кресла, успев ненароком дать мне подсказку. Прикосновение к родовому перстню было машинальным, но он не закончил жест, резко оборвав, словно не желая, чтобы я его увидел.
Размышлял, стоит или нет так уж сразу отвечать на его вопрос, я лишь мгновение. Он был не прочь поиграть, я был готов доставить ему это удовольствие.
– Не понимаю, о чем говорит мой князь, – чуть нахмурившись, произнес я.
– Ты один из немногих в клане, кто интересуется столь далеким прошлым. Да и книга, которую ты держишь в руках, редкость. За такими охотятся. Для этого должны быть веские причины.
– Любопытство, – предложил я ему свое объяснение.
– Возможно, – согласился он со мной. – Но любопытство либо есть, либо его нет. Этот порок редко когда проявляется избирательно.
– Мой князь интересуется моей жизнью? – В отличие от него я не чувствовал себя столь раскованно. Князь все-таки.
– Это глупый вопрос, Ромио. – Он укоризненно качнул головой. Но я не торопился пугаться собственной участи, помня, что все это только игра. – Разве может твой князь доверять тебе особого рода дела, не зная о тебе самого сокровенного?
– Я могу только обещать своему князю, что впредь подумаю, прежде чем спрашивать. – Мое раскаяние должно было выглядеть достаточно глубоким, чтобы он продолжил наслаждаться нашим общением.
Не знаю, с каких позиций он оценивал меня на этот раз, но для него мое поведение во время этого разговора было важным. Я доверял своему чутью.
– Так когда ты узнал, что я твой отец? – Он поднялся резко, но я успел заметить его движение и встал лишь на миг позже него.
Я не вздрогнул, когда он неожиданно оказался рядом. Он был быстр, как и его вторая ипостась, но я за свои почти сорок лет скитаний тоже многому научился.
– Когда вы позволили мне увидеть себя ночью. – По сравнению с ним я был юнцом. Но будь я человеком, половина жизни была бы уже позади. – Мой князь ведь не просто так приказал поселить меня в тех покоях?
– Эта могло быть случайностью.
Я усмехнулся.
– Высший князь Маркирер случайно отправил своего крейза в комнаты, где скопилась столетняя пыль?
– Их привели в надлежащий вид, – с тем же поразительным, похожим на равнодушие спокойствием, возразил мне он.
Пришлось его разочаровать.
– Слуги князя были недостаточно расторопны. Или посчитали, что я не загляну в углы гардеробной. Там не было только останков шкордов.
– Из всех возможных объяснений ты нашел самое невероятное.
Собственный жизненный опыт подсказывал мне, что свой вывод я сделал благодаря точно исполненному приказу. Высказанные мною предположения казались более немыслимыми, чем наше с ним родство. Но говорить об этом я ему не собирался, хоть и знал, насколько глупой будет моя попытка ввести его в заблуждение.
– Слишком много к тому времени набралось случайностей, которые прекрасно подходили под сделанный мною вывод. Эта всего лишь оказалась последней, которая и утвердила меня в возникших подозрениях.