— Конечно жалко, Август Пантелеевич! — возмутился было я.
— Тогда выбери кого не жалко и отправь в туман, пошуметь на краю Каменоломни.
— Нудный, Рух, что видите в Каменоломне? — обратился я к штатным «глазам» бригады. Всё, что касалось поиска и обнаружения с помощью магии, эта пара была лучше остальных.
— Ничего. Словно чёрная дыра, — напряжённо меняя заклинания поиска, отозвалась Рух.
Нудный лишь кивнул, соглашаясь с ней.
— Я тут плотно общаюсь с одной очень избалованной, но образованной и эрудированной девушкой, — шепнул мне Вермайер, — и, зная, что нам предстоит, поспрашивал немного в этом ключе. Узнал много интересного, чем Сухаревы предпочитают не делиться с вассалами.
Я понял, о чём говорит Вермайер. Уже несколько дней как очнулась блондинистая внучка императора, которая и заварила всю эту кашу. Мирослава, вроде бы. Вермайер выпросил её «в личное пользование» на пару недель, пока она долечивается и приходит в себя. Сказал, что вытащит из неё всё грязное бельё Сухаревых, благо первая наследница — это не индюк чихнул, знаний в её блондинистой головке должно быть много. А Сухаревы уж больно охочи до знаний и жуть как не любят ими делиться. Я прикинул, подумал, жалко ли мне эту Мирославу и решил, что нет. Заварила кашу, пусть теперь расхлёбывает.
— Сухаревым известны случаи, когда строения иных Планов воплощаются кишащие всякой злобной живностью, — продолжил пояснения Вермайер, — Для цивилизованных Планов с верхних слоёв Бездны это не частое явление, а вот для Планов, расположенных поглубже, где, как считают спецы Императора, плотно обосновалась наша Долина-Туманного-Предела, это норма. Чем дольше пустует строение, тем заковыристее там заводятся твари.
У меня нехорошо засосало под ложечкой. Ох, если Вермайер прав…
Как только начали распрягать Малыша, тут же к нам подскочил инженер с вопросами. Узнав, про риски, он замахали на Вермайера руками и потребовал сначала свернуть лагерь, со всем оборудованием оттянуться подальше, а уже потом совать палку в берлогу медведя.
Хоть у кого-то в нашей компании голова ещё работает.
Оттянулись километра на четыре, в мёрзлой земле магией вырыли укрытие, замаскировали, укрепили.
Малыш, освобождённый от всей ноши, рванул в сторону Каменоломни, словно гоночный болид. Минута, две, три и вот он по широкой дуге оббегает границу, словно очерченную туманом. Я удерживаю его от опрометчивого рывка сразу в центр, заставляя огибать туман, углубляясь в него понемногу. Метр, два, три… Десять, пятнадцать… Вот уже пересечена граница, миллионами граней битого стекла сверкающая в лучах солнца, вот уже мощные костяные лапы погрузились в молочный туман и острые когти заскрежетали о камень иного мира. Химера стремительным тараном, опустив морду к земле, рассекала туман и всё ближе и ближе приближалась к первым каменным поясам, ведущим во тьму. Уже казалось, что ничего не случится, Каменоломня мертва и пуста, как и положено строению, простоявшему в мёртвом мире заброшенным многие тысячелетия. Первые несмелые улыбки осветили наши лица. Напряжение, уже достигшее пика, стало медленно спадать.
Атака твари, затаившейся во тьме нижних ярусов каменоломни, была стремительной. Что-то гибкое, толстое и быстрое промелькнуло в тумане, Малыш резко отпрыгнул в сторону, и туда, где он только что был, с грохотом раскалывая камень, вонзилась огромная змея.
— У неё костяные лезвия! — испуганно пискнула Рух, наблюдая за Малышом с помощью магии, и тут же облегчённо вздохнула, — тварь застряла в камне!
Нам было видно всё намного хуже, чем Гороховой, поэтому приходилось пока довольствоваться тем, что нам озвучивает поддерживающая канальное заклинание «дальнего взора» Рух.
Костяные лезвия, позволяющее змее в рывке пробивать камень — это было опасно. Да и сила броска твари впечатляла. Но вот то, что она промахнулась и ещё и застряла в камне, делало ситуацию не столь однозначно плохой.
Нужно было увидеть больше. Погонять эту змею, посмотреть, что она может ещё. Может быть, полнее оценить состояние Каменоломни. Малыш, повинуясь моему желанию, продолжает стремительный бег в сторону спуска. Вот пробегает рядом с деревянным пандусом, идущим под уклоном вниз, на следующий каменный ярус. Вот он цепляет деревянные столбики хвостом, двумя лапами наступает на пандус.
— Столб выдержал! — рапортует довольная Рух, — спуск тоже!
Отлично! Значит, дерево не прогнило.
— Осторожно! — тут же кричит девушка, и я даже с такого расстояния вижу, как ещё одна змея, раза в два крупнее первой, атакует Малыша.