Положа руку на сердце, Мирослава и сама поступила бы схожим образом, имея возможность, но от этого более тёплых чувств к Апраксиным и их прихвостню Вермайеру, не питала, даже наоборот, только сильнее их ненавидела.
Их и себя, за то, что теперь, чтобы шагнуть к величию и силе, она должна нарушить слово и предать.
— Поспеши с решением. Скоро одна из твоих сестёр будет здесь. С армией и вассалами. Если у неё всё получится, ты погибнешь. Приказ, отданный ей Императором, не может быть истолкован двояко. Башня-из-Слоновой-Кости не хочет потерять сильнейшую, но если это произойдёт, мы обратимся в той, что станет сильнейшей после тебя. Мы в любом случае получим сильнейшую из рода Сухаревых. Ты же — умрёшь.
Мирослава колебалась недолго. Она не хотела умирать. Она не хотела, чтобы её место заняла стерва Ольга. Она хотела швырнуть в лицо Императору сплавленный в бесформенный комок Катализатор, с которым последние дни не могла расстаться, хотела заглянуть ему в глаза и что-нибудь обязательно сказать. Она ещё не решила, что скажет. Это будет зависеть от того, что она увидит в его глазах. Но, в любом случае, чтобы швырнуть, посмотреть и сказать, нужно выжить.
А чтобы выжить, нужно настроить духовное сродство.
Уже первые попытки настроиться на разум Аре’муа’кри, показали Мирославе, что Арканный Маг прав. Именно она — сильнейшая в роду Сухаревых. Связь с существом четвёртого уровня силы установилась настолько легко и непринуждённо, что будь Мирослава ничего не знающей в Воплощении соплюшкой, решила бы, что их связь напитывается энергией со стороны Башни-из-Слоновой-Кости. Но она была первой наследницей Российской Империи и точно знала, что никогда ни один План не будет разбрасываться энергией просто так. Энергия — самое дорогое, что у них есть. Возможность Воплотиться — это работа, на которую идут эти создания, чтобы «заработать» немного энергии для своего Плана.
— Ты действительно сильна, дитя, — произнёс с улыбкой Арканный Маг, когда она смогла, наконец, увидеть его глазами.
Они находились на вершине башни, возвышающейся выше облаков. Арканный маг сидел на высоких красивых ступенях, ведущих к небольшой площадке, огороженной красивыми перилами. За перилами плыли облака, освещаемые невидимым светилом. У подножия ступеней возвышалась огромная скульптура. Золотая змея, свернувшаяся кольцами, положила голову поверх своих колец, смотрела огромными изумрудными глазами прямо в глаза Мирославе. На секунду девушке показалось, что змея живая, но золотые кольца не шевелились, скульптура была неподвижна.
Арканный маг, девушка чувствовала, был доволен успехом своей Воплотительницы. Он расслабленно смотрел на проплывающие облака и молчал, давая девушке время, обвыкнуться.
— Осталось совсем немного, дитя, — снова обратился к ней Аре’муа’кри, — Я чувствую твоё сознание. Ты действительно сильна, дитя. Я уже сейчас могу взглянуть на твой мир твоими глазами, но мы не будем спешить. Как только я вмешаюсь, Защитник Некроманта почувствует угрозу. Я не дам ему сразу нас увидеть, выгадав несколько минут на полноценное Воплощение. Но я не смогу заблокировать самого Некроманта. Дождись, когда его не будет в замке, сейчас ты легко сможешь ощутить его присутствие. Дождись и позови меня, когда он покинет замок. И тогда ты станешь сильнейшей!
Разорвав контакт, Мирослава с трудом смогла взять себя в руки. Арканный Маг не обманул. Она действительно начала ощущать присутствие сгустка чёрной злобы, называемое Некромантом. Его близость причиняла Мирославе буквально физическую боль. Как хорошо, что уже несколько дней никому не было до неё дела. Она была предоставлена сама себе. Вездесущие скелеты приносили ей поесть, выводили до ванной комнаты, не выпуская никуда за пределы тюремного блока. И если ещё вчера Мирославу это дико бесило, то сейчас она была рада, что никто её не видит.
В попытках отвлечься от ужасных ощущений, Мирослава пыталась анализировать всё, что увидела глазами Арканного Мага и всё, что ощущала, его органами чувств. Получалось плохо. Боль отвлекала. Тошнота, когда Некромант оказывался ближе ста метров, накатывала словно цунами.
А потом что-то случилось. Сгусток чёрной злобы словно взорвался, накрыв собою всё доступное девушке пространство, от чудовищного приступа боли Мирослава потеряла сознание.