Думал, потеряю их, когда рывками буду двигаться, шутка ли, от точки до точки от двух с половиной до четырёх километров по прямой. А это от шести до пятнадцати Рывков, в зависимости от видимости и рельефа местности. Сложно за мной угнаться. Эти — угнались. Правда, халтурили. Где деревья были — сразу в своё скрученное пространство шмыгали и в нём за мной пёрли. Где деревьев не было, там да… Там отставали. Но всё равно находили меня. Долго я без их внимательных взглядов последние сутки не оставался.
Угрозы я от них не ощущал. Чуйка на опасность молчала, даже наоборот, от них тянуло благожелательностью и спокойствием. Они пахли травой, влажной хвоей, древесным соком и грибами. Груздями. Аж нахлынула ностальгия, вспомнились походы за грибами в лес всей семьёй. Решив, что зла от них не будет, а знание мест закладки артефактов им ничего не даст, область покрытия одного такого каменного стержня — чуть больше трёх километров и когда они заработают, подойти к ним постороннему будет ой как непросто, я выбросил их из головы. Таскаются и пускай. В тот момент были дела и поважнее. Я должен был успеть закончить артефактный пояс вокруг города до того, как на нас нападут.
Закончил. Теперь можно немного перевести дух. Заодно и «сталкерами» заняться. Я напряг память, пытаясь припомнить, что мрачный мне говорил. Вроде представился Орешниковым. Помня уроки сестры про важность дипломатии и про рода-соседи, я тяжело вздохнул и приглашающе махнул рукой.
Пока эта парочка аккуратно приближалась, я морщил лоб, пытаясь вспомнить, где я видел этого мрачного здоровяка. При всём позитивном флёре это полуфантомное воспоминание было скорее негативным, окрашенным в оттенки раздражения и даже злости. Яркой эмоциональной злости и мстительного раздражения. Мрачный крепыш явно имеет за душой какой-то конкретный грешок, за который должен пострадать. И тут меня осенило. Это же Катины эмоции! Точно! Куски памяти, буквально с щелчком, встали на свои места и мне стало жалко этого молчаливого мрачного парня, жизнь которого явно не удалась.
Ох, как кипятилась Катя, когда этот тип вскрывал и потрошил её малышку. Ох, как она бегала, потрясая кулачками, как возмущённо сдувала короткую чёлку, падающую ей на глаза, и обещала все кары египетские вандалу, посмевшему потрошить её Чупакаброчку.
С этой Чупакаброчкой у нас вышла отдельная история. Комедия, с элементами драмы, военными учениями и оттенками ужаса.
Когда все осознали возможности алатырь-камня в артефакторике, а также на себе прочувствовали моё ярое желание сделать «всё красиво», подкреплённое мощью «изнанки», слово «невозможно» было насильственно заменено на словосочетание «Как интересно. Давайте попробуем». И понеслась! Академические расчёты были проведены быстро. Методики, рекомендованные Московской Магической Академией, как и эмпирические формулы и коэффициенты ими рекомендованные, были заклеймены ересью. Половина учебников была сожжена Вермайером в приступе праведного гнева.
С лозунгом: «Практика — критерий истины!» мы передислоцировались в Каменоломню. Поближе к материалам для исследования.
Первый качественный образец артефакта «Полёта» был готов уже через три часа. Мощный, нафаршированный заклинаниями, предельно универсальный. Всё, как я хотел! И тут в полный рост встала проблема — на чём испытывать? Нужны были полноценные испытания всего комплекса зачарований.
— Воплоти кого-нибудь, — пожала плечами Катя, — чего тут думать!
Я же тогда стоял на границе Каменоломни, смотрел на огромную тушу убитой мной Гидры, которую лишь чуть оттащили в сторону обустраивающиеся Плотниковы. Туша так и лежала. Мясо не гнило, падальщики, если сюда и добирались, труп не трогали. Ко мне приходили, спрашивали, что делать с этим монстром. Решили, что как немого обстроятся — просто закопают. Разожгут кучу костров, прогреют землю и зароют эту многотонную тушу.
Именно тогда, в тот момент я очень драматично вспомнил, кто тут, чёрт возьми, Некромант! Память услужливо завернула смесь из жутких воспоминаний, в которых Некроманты одним движением руки поднимали нежить, и я твёрдо осознал, что лежащая вот так бесхозно, мёртвая Гидра — это жуткое расточительство.
Так как заклинание «Воскрешение» было мне недоступно, пришлось городить огород. Артефакты, управляющие заклинания, модифицированное Воплощение и напитка всего этого избыточной энергией «изнанки». Чтобы всё срослось.
Всё срослось.
Восставшее из мёртвых инфернальное чудовище было прихватизировано Катей, окрещено Чупакаброчкой, и нам гордо заявили, что мы своих питомцев не сберегли, значит, нам больше и не положено! А уж она-то своего Чупакаброчку сбережёт и вырастит большим и сильным.