Вот только нужно прийти в себя. Нужно понять, чем это меня приложило…
Я потянулся к туману Долины-Туманного-Предела, чтобы Воплотить десяток скелетов и отправить их в разведку, но не почувствовал никакого отклика. Ужас поднял дыбом все волосы на теле.
*****!
Моя магия не отзывалась!
Глава 23
Потерять магию, это больно. В прямом и переносном смысле. Давно забыто время, когда я прикладывал осознанные усилия, направленные на укрепление тела. Моё тело, как и моё подсознание, уже давно самостоятельно используют малую часть моей магии на постоянное усиление мышц, костей, кожного покрова. На проработку нервных окончаний. Ещё в самом начале, Катя, будучи тогда моим назначенным куратором, объясняла, что без инстинктивного усиления у меня нет никаких шансов встать хотя бы на один уровень с другими воспитанниками мясной школы.
С тех пор прошло много времени, но главный урок я выучил на твёрдую семёрку из возможных пяти баллов. Инстинктивное укрепление тела, оказывается, у меня было. И ещё какое!
Сейчас, потеряв магию, я ощущал это всеми клетками своего тела. Лишившись магической подпитки, эти самые клетки излишне экспрессивно меня об этом информировали. Будь проклята эта магическая реальность! Где-то на краю сознания я понимал, что физиологически все клетки тела болеть не могут, но в задницу это понимание, в задницу эту физиологию и логику до кучи, когда то, что не может, берёт и делает! Да ещё как!
Сколько продолжалась эта агония, я не знал. По ощущениям — вечность, в реальности — может, мгновения. Я барахтался в сугробе, понимая, что каждая секунда, потраченная мною на борьбу с собственным телом, вполне возможно, стоит жизней моим людям.
И оттого что я ничего не могу сделать, становилось только больнее.
Рывок нити связи оказался для меня полной неожиданностью. Приказ, отданный инстинктивно, приказ «держаться и жить!», да ещё и подкреплённый изменённой энергией Бездны, только что был выполнен. Резко окрепшая связь передала мне информацию о произошедшем. Сознание, ищущее любые способы избавления от боли, с облегчением скользнуло по этой нити, растворяясь в пространстве вокруг того, кто был на той стороне.
Царёв.
Славка висел на своём огромном двуручном мече, вцепившись в его рукоять целой рукой и, даже умирая, всем своим весом загонял лезвие в ещё живого, но отчаянно верещащего противника. Тело Царёва было истыкано стрелами, голова проломлена и залита кровью, одна рука отрублена по локоть. Но даже к почти мёртвому парню боялись подойти и добить те, с кем он сражался. Под ногами у нашего Царёва валялось шесть трупов чингизидов. Количество накрошенной в рагу бесятины не поддавалось подсчёту. Слава не мог продолжать бой, повреждения тела были столь сильными, что энергия, питающая парня, целиком и полностью шла на поддержание его жизни, исполняя мой приказ. Но Царёв рвался в бой. Он не собирался умирать. Ещё не все противники убиты, а за его спиной лежит без сознания его подруга, неспособная сейчас ничем ему помочь. Совершенно беззащитная. И отдавать её на поругание этой нечисти парень не собирался. Вот и тянул энергию Бездны из меня буквально зубами.
Я осмотрелся. Один пеший против тридцати конных. Потеря магии мало сказалась на Царёве. Шесть убитых, ещё один уже нежилец. Ещё пятеро противников — калеки. Кто-то без руки, кто-то без ноги. Вот что значит настоящая Силовая Специализация. Царёв — единственный из тех, кто шёл за мной, не изменяя себе. Не используя полученное для компенсации своих недостатков. Он брал мою энергию, но направлял её туда же, куда до этого шла энергия Порядка. Он не изменился внешне, не нашёл себе напарника на той стороне. Он остался бойцом с силовой специализацией. Бойцом первой линии. И тем он был страшен.
«Живи, Слава!» — вся переработанная мною энергия Бездны ухнула в изрубленное кривыми мечами и истыканное короткими стрелами тело, — «ты молодец, но ещё не время»
Длинный хриплый вдох уже почти убитого парня заставил отпрыгнуть назад парочку узкоглазых воинов, которые аккуратно приближались с мечами, явно намереваясь смахнуть Царёву голову с плеч. Хриплый вздох перешёл в кашель, обагряя кровью из пробитых лёгких и так уже залитое красным снежное месиво под ногами. Кашель перешёл в безумный хохот, эхом разлетевшийся над небольшой поляной.
Дети южных степей разом загомонили, когда стрелы, торчащие из безумца, задравшего голову к небу и оглашающего округу диким хохотом, буквально втянулись внутрь раненого тела. Из залитой кровью глазницы, разрубленной чьим-то мечом совсем недавно, на захватчиков взглянуло вновь целый глаз, а культя, бессильно висящая вдоль тела, окуталась чёрными масляными жгутами, сформировавшими новую, чёрную, покрытую экзотической бронёй руку.