И вот прошло уже полгода, а они все еще не стали даже любовниками. Стордал предвидел, что в самый ответственный момент его воображение нарисует старика миллиардера, который произнесет скрипучим голосом: «Я знал, что она тебе понравится, кхе-кхе…»
— Джоан! Иди сюда! — позвал он.
Ветры на планете Мэрилин были такими же постоянными, как и дожди: большую часть дня они дули с юго-востока, то есть с моря к пустыне; земля нагревалась и горячие массы воздуха поднимались вверх. Ближе к вечеру направление менялось, и прилетевшие из пустыни песчинки носились в воздухе, создавая причудливые узоры в свете заходящего солнца.
Сейчас ветер дул в сторону холмов, и пока Джоан шла к Алексу, ее лицо, обрамленное развевающимися волосами, казалось экзотическим цветком с темными лепестками.
— Привет, — сказал Стордал. — Что ты думаешь о Мэрилин?
— Она красива и непредсказуема. Явная находка для мужчины.
— Я говорю о планете.
— И я о ней, — ответ прозвучал невинно. — Все вновь открытые планеты для мужчин, они сулят будущие победы. Для женщин они объект ревности.
И внезапно она перешла на другую тему:
— Может, пройдемся? Погуляем среди этих чашелистников. Вдруг встретим больших ящеров?
Стордал колебался. Он покинул колонию, повинуясь минутному настроению, под влиянием манящих лучей солнца. Ему не хотелось превращать утреннюю прогулку в разведку на местности. Однако любопытство одержало верх, и они с Джоан стали подниматься по холму, держа пистолеты наготове. В конце концов, сказал себе Стордал, могу же я заменить зоолога Уолша в изучении местной фауны.
Они вошли в редкий лесок и остановились шагах в двадцати от ближайшего дерева. Кругом царил покой. Но вот от дерева отделилась тень: спрыгнула с ветки маленькая ящерица. Расправив тонкие, как бумага, крылья, она полетела. На ум пришло жуткое сравнение с рыбами-убийцами в дельте реки, но тут же исчезло.
Заметив приближение Человека, вся природа словно затаила дыхание: замерли ветвистые кроны деревьев, стих ветер.
— В рощу не пойдем, — твердо сказал Стордал. — Разве что попозже, прихватив десяток вооруженных людей. Давай пройдемся по опушке — так, чтобы нас видели из поселка.
Кое-где земля была изрыта червями-слонами. Вход в каждую нору был фута два в диаметре, так что эти дыры порядком уродовали красивый зеленый ковер. Попадались куртинки более высоких растений с тонким стеблем, увенчанных цветком, похожим на тюльпан. Стордал сорвал один из них и сунул в карман ветровки.
— Это для Бригса, — бросил он. Бригс фигурировал в штате экспедиции как ботаник и агроном, а теперь стал еще и зоологом.
— Ты заметила, что это растение того же вида, что «блюдечки» и «чашечки»? — спросил Стордал и, не дождавшись ответа, начал рассуждать о том, что вся растительность на Мэрилин живет, видимо, по принципу «наоборот», то есть получает влагу и питательные вещества из дождевой воды и передает соки корням. Надо подбросить Бригсу эту идейку, а то он зачах.
Джоан, которая к чему-то прислушивалась, вдруг схватила его за руку.
— Тихо, — прошептала девушка, — кажется, я что-то увидела. Оно выползало вон из той норы, — она показала на дыру в земле, шагах в двадцати от людей, у самых деревьев.
— Может, это был червь-слон, — прошептал Стордал.
— Нет. Тот выглядит иначе. Это — нечто бесформенное. Оно только высунуло голову, какой-то странный кусок, а потом спряталось.
Роща, привыкнув к присутствию людей, начала шевелиться: зашелестели листья, негромко прокричали птицы. Вернулся легкий ветерок, и чашелистники снова заколыхали ветвями. Черная туча поползла по небу с юго-запада. Люди стояли молча, не двигаясь.
Теперь и Стордал увидел странное существо: оно как-то неправдоподобно выливалось из норы — действительно бесформенное, похожее на серый поток протоплазмы. Выбравшись наружу, существо стало разрастаться, выбрасывая какие-то отростки. Вот оно уже поднялось с земли, все еще не имея отчетливых очертаний. Вот оно выросло почти до шести футов, сужаясь кверху. Мысленно Алекс сравнил это создание со снеговиком, которого лепил в детстве, только…
— Боже милостивый! У него есть глаза!
Глаза уставились на него совершенно не мигая. Голова приобрела отчетливую форму, затем появилась щель, обозначившая рот.
Стордал сжал в руке пистолет.
Раздался треск сучьев под тяжелыми шагами, и люди резко обернулись. На опушке среди редких деревьев стоял гигантский ящер. Челюсть его отвисла, изо рта текла слюна. От хищной пасти, утыканной острыми зубами, и до кончика хвоста в нем было больше двадцать футов. Трудно было не заметить, что это самец. Стордал поднял пистолет и прицелился почти с легким сердцем, — тварь была отвратительна.