На Маришку было больно смотреть. Непонимание, растерянность, осознание, неверие, обида, ярость. Эмоции как камни падали в пруд состояния девушки, порождая волну, которая собиралась вырваться наружу.
И она вырвалась!
— Вон! — холодным от ярости голосом, выплеснув волну магии вовне, припечатала девушка.
Боевые маги, её сопровождавшие, рванули в сторону двери, кажется, обгоняя звук собственных шагов.
— Все! Вон! — рявкнула Маришка, вымораживая воздух в комнате и буквально просверливая взглядом в Вермайере дыры.
— Оставьте нас, ребята, — обратился доктор к нам, успокаивающе похлопав меня по руке.
И пока мы неспешно вставали и двигались на выход, в спину нам прилетело:
— И болвана своего заберите!
Болвана? Какого болвана?
— Эта тупая аристократка приняла Крыло за Воплощённого. Дурында! — шепнула мне Катя, когда мы всей тройкой покинули помещение, — Сама с толпой Воплощённых ходит! Уже обычных людей с ними путает!
Крыло лишь хмыкнул на это. Ему было наплевать.
На улице нервно переминались двое прямо перед нами покинувших помещение магов. Глядя на их лица, злой прищур и брезгливые гримасы, подходить к ним не стали, а аккуратно просочились до оборудованной Вермайером ещё ночью лавочки.
У нас было что обсудить, но посторонние уши, торчащие то тут, то там серьёзно так мешали. Да ещё и Воплощённые косились на нас как-то странно. Хотя, стоит быть честным, мы на них тоже косились не совсем нормально.
Хотелось с ними сделать совершенно противоестественную вещь. Так же как и с Маришкой. Прямо манило и тянуло.
— Алекс, ты чего на Воплощённых так смотришь? — не выдержала молчаливого ничегонеделания Игла, зябко дыша на руки и пытаясь согреться.
— Как «так»? — не отрывая взгляда от арбалетчика, поинтересовался я.
— Как кот на мышь, — уточнила девушка, и тяжело вздохнув, добавила, — бесчувственный чурбан! Не видишь что ли, девушка мёрзнет! А ты пялишься куда-то! Согрей свою замерзающую невесту!
Я покосился на Катю. Её глаза смеялись, но вот нос был красным, как и кончики пальцем. Странно. Меня и Крыло магия греет как печка. От нас разве что пар не валит.
— Согревающих заклинаний не знаешь? — улыбнулся я ей в ответ, обнимая и прижимая к себе покрепче.
— Неа, — мотнула головой Катя, ввинчиваясь ко мне под бок и обхватывая меня двумя руками, — да и нельзя сейчас колдовать. Глаз и ушей столько, что потом замаемся на вопросы отвечать!
Я лишь пожал плечами. Нельзя, значит нельзя. Я и сам, с того момента, как развеял огромный столб, «дымящий» на всю округу, старался туман из долины костей на себя больше не тянуть, обходясь тем, что уже успел впитать.
Кто его знает, какая чуйка у Маришки. То, что она меня не узнала, вот так, стоя буквально в метре, глядя прямо на меня и слыша мой голос, не говорило, что она невнимательна. Я сейчас совершенно не похож на того Александра Апраксина, который родился и вырос в замке Порядка. Совершенно!
Но вот с магией Маришка дружит очень хорошо. И уж почуять чуждую Порядку ману она в состоянии. Особенно когда эта мана бьёт ключом из кого-то странного и подозрительного. Поэтому стараюсь пока не отсвечивать.
Всё-таки сила отряда, которую моя сестра припёрла с собой, внушает. По ощущениям, в случае прямого столкновения, раскатают нас в блин. Не без потерь, конечно, но нам на это будет уже наплевать.
Но, Катя права. Я пялюсь на Воплощённых созданий порядка действительно слишком назойливо. А что делать? Магия Порядка в этих магах, Маришке и Воплощённых копейщиках и арбалетчиках, меня довольно сильно заинтересовала. Совершенно неожиданно. Вот вроде буквально за несколько часов до этих парней, мы до смерти рубились с суккубами. Получали раны, рвали их на части, и не было ни намёка на вот такой интерес. Просто враг, которого нужно убить, пока он не убил тебя.
С Порядком всё было иначе. С первых же мгновений я смотрел на них как на деликатес. Как на мясной пирог. Сочный, пышущий жаром, распространяющий просто одуряющий аромат, сводящий скулы от желания впиться в него зубами и заставляющий выделяться слюну литрами. Образно, конечно. Но это противоестественное желание совершенно игнорировало попытки разума объяснить, что это, вроде как союзники, что они пришли нас защитить, спасти от Вторжения. Что, в конце концов, одна из них моя родная сестра! Ну, не совсем моя, но, не посторонний мне человек.