Взяв на себя дополнительную нагрузку, Элли пропадала в клубе дни напролет. Репетировать приходилось и днем, и ночью. С каждым днем сознание Элли просыпалось. Последние два года она жила словно с пеленой на глазах, не видя, во что превратила собственную жизнь.
Как ей стали омерзительны все посетители клуба. Она ненавидела каждого. Парня, который старался убежать от своих проблем: от вечной нехватки денег; от плачущего грудного сына; от потрепанной супруги, которая не спит ни днем не ночью, переживая, что скоро их попросят освободить съемную квартиру, и придется идти с маленьким ребенком на улицу. Он сбегал от всего этого в клуб, и пропивал в нем все до последнего доллара.
Она ненавидела толстого, но жутко богатого мужчину неприятной наружности, за то, что тот легко мог поманить к себе любую девушку, размахивая перед ней своим кошельком. Они в свою очередь шли к нему от безысходности.
Элли ненавидела всех, кто приходил и глазел на девушек, словно на редких зверей в зоопарке. Ненавидела, но продолжала работать. Она всегда улыбалась, как когда-то ее учила Стелла, глядя в глаза тем, кого ненавидела.
Спустя неделю, как и обещала, Элли представила Говарду первый номер для шоу программы. Говард зааплодировал, не ожидав такого великолепного результата. Он ничего в жизни не любил так, как деньги. Поразмыслив, что идея Элли принесет клубу хорошие дивиденды, от которых он пополнит свои карманы, Говард приходил в дикий восторг. Он лично стал посещать все репетиции, всячески поддерживал девушек, участвующих в новом проекте. От такого повышенного внимания Говарда девушкам становилось не комфортно.
В один из дней, Элли полностью пала духом. Шоу программу должны были запустить через месяц. За две недели до старта одна из девушек сломала себе ногу. В тот самый момент, когда все номера были поставлены, когда оставалось лишь закрепить результат, нужно было начинать все по новой. Говард требовал готовую шоу-программу. Элли требовала найти ей новую танцовщицу. Все вертелось словно замкнутый круг. Результата не было.
Наконец нашлась девушка. Возобновились репетиции. Все стало налаживаться.
– Как продвигается подготовка к шоу? – позвав Элли к себе в кабинет интересовался Говард.
– Мы полностью готовы, – с гордостью сообщила Элли.
– Тогда завтра вечером я жду полного просмотра всей шоу программы.
– Отлично! – с воодушевлением продолжала Элли.
Тут Говард изменился в лице, стал чрезвычайно мягким и деликатным:
– Элли, детка, – продолжил он.
– Коронная фраза, – усмехнулась девушка, и принялась внимательно его слушать.
– Послушай, все девочки заняты. Сегодня у нас в клубе будет мальчишник, человек восемь-десять. Друзья жениха заказали своему другу приватный танец, и они не поскупились.
– Да, я поняла, можешь не продолжать, – с уверенностью ответила Элли, показав тем самым что исполнит танец для будущего жениха.
– Правда?
– Только у меня одно условие, – лицо ее стало невероятно спокойным и в то же время серьезным.
– Элли, ты бы прекратила выставлять мне условия, я все же твой начальник, – возмутился поначалу Говард и продолжил, – Какое же?
– Даже если он с ума сойдет от моего танца, то никакого продолжения не будет. Только танец и все!
– Ну разумеется, – зашипел Говард, не получивший то, что ему хотелось. – И еще, – продолжила Элли.
– Ты говорила об одном условии, – приходя еще в большую ярость возмутился Говард, опасаясь, что же еще может прийти в голову девушке, которая всегда знает, чего хочет и добивается своего.
– Говард, мои пятьдесят процентов, а не как ты обычно платишь девочкам. И все чаевые я тоже оставлю себе.
– Ну ладно-ладно, как скажешь. Ты моя королева, – решил он сбавить градус напряжения.
– Говард, избавь меня, пожалуйста, и без тебя тошно, – Элли брезгливо исподлобья посмотрела на Говарда.
– Так детка, секунду назад ты словно порхала от счастья. Мне не нравится твой настрой. Знать и слышать ничего не хочу. Спустись к бару и выпей чего-нибудь. Ты должна быть в форме и понравится сегодняшнему гостю. Давай-давай.
Говард махнул несколько раз кистью в сторону двери, указывая Элли направление, куда стоит двигаться, будто без этого она не знала в какой стороне расположен бар. В эту минуту он напомнил ей одного своего знакомого гея. Тот, когда нервничал или был чем-то взволнован постоянно жестикулировал перед собой обеими руками.
«Может Говард гей? Хотя, он часто запирался с девочками у себя в кабинете. Возможно…он бисексуал?» – мелькнуло у нее в голове. Раньше она никогда не интересовалась его ориентацией. Элли приостановилась в дверях кабинета, обернулась, и взглянула на него прищурившись, пытаясь определить верна ее догадка или нет. Затем сама себе усмехнулась, пожала плечами и спустилась в бар.