Прикосновения к своему голому колену заставило девушку замереть и медленно выпрямиться в кресле, чувствуя, как чужеродные пальцы продвигаются выше. Взгляд искоса на невозмутимого Гордея, который продолжал с самым ответственным видом вслушиваться в речь муз, нисколько не гнушаясь безобразничать под столом. Наташа аккуратно заглянула под стол, ощущая, как мурашки пробежали по телу, когда его пальцы погладили нежную кожу бедра, скользнувшие выше под тонкий шифон, чуть задирая край юбки, и резко схватила его за руку, зашипев тихо:
— Ты что творишь?!
Хитрый взгляд серых глаз и вновь невозмутимое выражение, вкупе с чопорным тоном чуть громче положенного:
— Сиди, Наташа. Тебе же сказали, — потянул он, и Эрато резко обернулась, вновь зыркая на девушку, отчего та дернулась, когда этот похабник проскользнул под юбку, освободившись от ее ослабевших пальцев, поглаживая внутреннюю часть бедер. У самых трусиков.
— Вот именно, Наталья, сиди и не рыпайся! Ты и так нас тут позоришь, — прорычала муза, и Наташа выдохнула, попытавшись сжать ноги, но не тут-то было. Пальцы легли на промежность, ощущая увлажненную ткань. А ведь сзади продолжал рассиживаться Макс, вперивший взор в экран, где раз туда-сюда по подиуму шагали музы в полупрозрачных греческих одеяниях. Видео лет двадцать, а он слюни пускает по столу, лучше бы в такие моменты смотрел во все глаза.
— Да что вы говорите, — втянула воздух девушка, всхлипнув. Когда средний палец принялся поглаживать ее через ткань. — Ненавижу тебя, — прошептала Наташа, пытаясь сесть ровнее, но это было не так просто. К тому же умелые пальцы не оставляли никакого шанса, продолжая свое черное дело, в то время, как их хозяин уже что-то отвечал сидящему рядом Владлену.
— О, Натах, а ты че будешь участвовать? Хочу посмотреть твои сиськи в купальнике!
— гоготнул этот идиот, Тараканова открыла, было, рот, чтобы огрызнуться, пальцы ловко пробрались в трусики. Один из них нащупал клитор, чуть надавливая, а серые глаза прищурились.
— Там нет конкурса купальников, Влад, — отозвался за Наташу Гордей, расслабленно садясь в кресле, тем самым почти не давая никакого обзора купидону.
— А жаль, купальники это зачет, — тоскливо потянул Макс, а Наташа сглотнула, пытаясь разогнать туман в голове и не застонать на весь зал, привлекая всеобщее внимание. Особенно, когда пальцы оказались в ней, Наташа нервно оглянулась, приметив то и дело возвращающийся к ней недовольный взор Валерии. И почему она опоздала? Сейчас бы так не мучилась!
Хотя вряд ли удовольствие, накатывающееся волнами, несмотря на легкую саднящую боль, можно назвать мучениями.
— Убью, — только смогла выдавить, когда его палец нажал невидимую точку внутри, заставляя содрогнуться от накатившего желания. Голубые глаза потемнели, одарив его страстным, в тоже время яростным взором.
— О да ты смелая, Таракан, — мурлыкнул Гордей, улыбаясь нагло и абсолютно бессовестно, продолжая издеваться над ее телом. Он явно вознамерился заставить Наташу кончить посреди огромного зала, при сотнях людей, нисколько не стесняясь. Отчаянный мудак.
Владлен вновь принялся рассуждать о купальниках, рядом ему вторил Макс, постепенно поднимая гул по всему залу, прерывая стоящих на сцене муз, пытающихся призвать всех к порядку, но это было бесполезно. Волна прокатилась по залу, то тут, то там слышались радостные выкрики, а главы что-то уточняли, пытаясь перекричать бушующий народ, в то время, как Наташа закусила губу едва ли не крови, чувствуя, как находится всего на волоске от бушующего удовольствия. Еще немного и она туда буквально нырнет с головой погружаясь в настоящий кайф, который успела уже распробовать. До вспышки в глазах, до сумасшедшего, сводящего с ума жара.
Губы коснулись ее уха, совсем незаметно для других сидящих и прошептали:
— Кончай.
И кончила. Сильно, ярко, да так, что побелели костяшки пальцев, которыми она впилась в край стола. На секунду яркая вспышка ослепила, а затем туман начал рассеиваться, и Наташа поняла одно.
В зале неожиданно стало тихо и на нее почему-то обращены десятки, нет, даже сотни глаз. Эрато хлопала глазами, видимо чем-то пораженная, как сидящая неподалеку Ипполина Аркадьевна, а сама Наташа озадаченно выпрямилась с трудом, сглотнув и бросив взгляд на Гордея, который продолжал улыбаться.
Хитро, нагло и с каким-то торжеством в серых глазах.
— Эээ… — только и смогла выдать, вновь оглядываясь. Валерия, кажется, прожигала еще сильнее, а Макс и Владлен смотрели так, будто перед ними не иначе, третье пришествие Христа.
— Ну вот! — радостно хлопнула в ладоши стоящая на сцене Терпсихора, посмотрев на свою коллегу и вновь на Наташу, — мы и разрешили спор! Тараканова, спасибо за высказанное вами мнение! Ваше звучное «да» решило судьбу первого в истории конкурса этапа «Музы в купальниках». И раз уж вы с такой экспрессией готовы на такие подвиги, то будете одной из первых кандидаток на наш конкурс «Мисс Небосводная Третьего тысячелетия». Первого конкурса проходящего в этом тысячелетии спустя почти двадцать лет! — воодушевленно заявила муза, махнув рукой и широко улыбаясь, пока до Таракановой доходило осознание всего кошмара нынешней ситуации.
— Натаха, ты тока давай в бикини!
— Да-да, я одно такое видал, там почти все видно…
— Фу, пошляки, вам бы только на сиськи смотреть!
Наташа со стоном закрыла ладонями лицо, чувствуя, как желание переехать куда-нибудь в столицу Ада становится невероятно сильным.
— На небесах у кого-то точно крыша поехала, — буркнул рядом Гордей и девушка впервые была с ним полностью солидарна.
Глава 14 — Отдай деньги, мне держаться не за что
— Я умру и стану преследовать тебя до самой смерти. Так и знай. Каждый день во снах будет являться мой бесплотный образ, и завывать: а ты помни-и-ишь про бикини-и-и…
— Я тебе сейчас томиком Толстого по лицу втащу и поправлю нос, никакой умерший пластический хирург не поможет. И ты уже мертв, кстати говоря.
— Так что насчет бикини, зайка моя, я ж твой тазик, — Наташа закатила глаза, задумчиво грызя кончик вилки и мрачно уставившись на привычный кусок шарлотки, уже к слову пятый кусок, который совершенно не лез в горло. А все почему? Потому что Гордей и этот дурацкий конкурс совершенно не выходили из головы. Вот, скажите на милость, в каком месте горело у старших муз, что они подкинули эту идею руководству? Похоже, самыми счастливыми были от происходящего только кудахбанда Валерии, парочка надзирательниц, Ипполина Аркадьевна (она к слову тоже на него записалась, кто бы мог подумать!) и, собственно, весь купидоний корпус. Ну, конечно не только он. Говорят, даже сам архангел Михаил собирался, был куратором, ради такого дела спустившись из самого Рая. Мужики они везде одинаковы. Хорошо в Аду выборы, им не до таких мелочей.
— Наташа-а, — снова потянул сосед и кроссовок сорок четвертого размера несильно пихнул ее ногу под столом, а выражения лица стало совсем уж насмешливым, — ты что, все еще дуешься на меня?
— Умри, — вяло огрызнулась девушка, продолжая грызть вилку. Не будет она с ним разговаривать. После всего, что Гордей устроил в зале собраний канцелярии, она даже смотреть в его сторону не станет. И из комнаты выселить. Сегодня же!
— Я уже мертвый, ты сама так сказала, — лукаво улыбнулся купидон, наклоняясь над столом и пододвигая к ней кусок любимой шарлотки. Ради нее он даже дважды гонялся за официантом по ресторану, поскольку сегодня утром был необычайный наплыв. Кругом за столами гудели разговоры о предстоящем конкурсе и рейтингах, которые вчера обсуждали на собрании. Купидоны ждали конкурса купальников, каждый из них мечтал попасть в компанию лично. Вдруг удастся на правах жюри заскочить в раздевалку к девочкам. Музы наоборот перешептывались о своем предстоящем участии, кто-то жаждал записаться, но боялся, кто-то уже успел вписать свое имя в списки еще после того, как обсуждение закончилось. Не хватало только Майи, которая с утра унеслась к одному из своих подопечных, из-за чего пришел тащиться на завтрак с Гордеем, а заодно отсутствовала вышеупомянутая компания муз. Где носило Валерию и ее подружек, Наташа не знала, да и откровенно знать не хотела. Еще некоторые музы, которые принадлежали к радикальному сообществу Муз, собрались в одном из номеров, чтобы договорится о пикете на запрет проведения данного конкурса. Якобы он порочит женщин. Но красноречивые взоры и презрительные ухмылки компании «Лерочка и ко» говорили сами за себя. Походу Тараканову никто не считал серьезным соперником.