– Красавица, попить не дашь ли? Умираю от жажды, – окликнул Рику темноволосый воин с топором в руках, стоявший в двух шагах от ворот. Заходящее солнце невыносимо ярко сверкнуло на темно – красном металле его Элитной брони, и Рике на секунду показалось, что он сам – сплошное пламя. Наполнив в кухне кувшин березовым соком, в другую руку она взяла поднос с кружками... – Березовый сок? Обожаю, – вдруг прозвучало сзади. Рика резко обернулась, едва не пролив сок, и невольно встретилась взглядом с воином. Глаза цвета саркельского ночного неба обожгли ее, словно костер, к которому подошла слишком близко. Ей сразу же стало жарко, несмотря на холодный августовский вечер. Кружка чуть не выпала из разом ослабевших рук, но жаждущий забрал ее, иронически усмехнувшись оторопи девушки. Рика замерла, не в силах пошевелиться. Синий пламень глаз плеснул улыбкой. Схватив поднос и кувшин, девушка выскочила во двор. Воины с шутками окружили ее, мгновенно расхватывая кружки с прохладным напитком.
Наполнив последнюю, Рика юркнула в дом. Энн изумленно уставилась на подружку, выглядевшую так, будто она долго бежала. Понимающе улыбнувшись, девушка забрала кувшин и поднос и отнесла на кухню.
Воины разбрелись по комнатам и заказали ужин. Рика, по обыкновению помогавшая кухарке Грете готовить и накрывать на стол, на время отвлеклась от мыслей о загадочном незнакомце. Артиши нигде не было видно – наверное, снова собирала свои травы и коренья. И лишь когда Соколы отправились спать, Энн подошла к Рике и, вытирая тарелки, многозначительно посмотрела на подругу.
– Он тебе понравился, да? – Кто? – попыталась удивиться Рика, составляя тарелки на полки. Взяв тряпку, она принялась оттирать дубовый стол, заляпанный остатками еды. Энн расставила стулья в привычном порядке и понимающе улыбнулась. – Рика, ты с ума сошла, – повторила Энн слова, сказанные подругой два часа назад. – Он такой же, как тот, что понравился мне. Великолепный воин, волк-одиночка. Очень красивый и магически привлекателен, как и тот кареглазый. Только я, в отличие от тебя, не потеряю разума. А вот ты можешь. – Глупости, – опустила глаза девушка. – Просто у меня закружилась голова. Он мне понравился, да. Но... А даже если я и потеряю голову, – вдруг с вызовом вскинула она голову. – Кому от этого будет плохо? – Никому, – пожала плечами Энн. – Твой отец любит тебя и не станет ругаться, если ты свяжешься с этим парнем. Вот только он никогда не женится на тебе. Он вообще не женится. У него вид человека, который свадебное кольцо не наденет даже под страхом смерти. Ты готова к такому завершению отношений? – Не знаю. Но мне нравится этот парень, – вздохнула Рика, теребя косу. – И будь что будет.
В конюшне, как всегда, вкусно пахло свежей травой и песком. Уплетали корм проголодавшиеся после утренней скачки лошади, начищенные и ухоженные заботливыми хозяевами. Грант, покормив коня, сел на пороге и задумчиво закурил, лениво наблюдая за восходящим солнцем. Из дома постоянно доносились звуки разгорающегося дня: звон посуды, треск колющихся дров, голоса слуг, торопящихся приготовить завтрак для постояльцев «Белого ястреба». Грант улыбнулся, завидев Рику, спешащую к колодцу с двумя большими деревянными ведрами в руках. Сонная, зевающая украдкой девушка заставила воина улыбнуться. Думая, что ее никто не видит, Рика поставила ведра у колодца и со вкусом потянулась. Грант торопливо отвел взгляд, уставившись на неторопливо умывающуюся полосатую кошку, любимицу двора. Почувствовав внимание, кошка подошла и требовательно мяукнула. Улыбнувшись, Грант взял ее на руки и почесал за ушком. Громко замурлыкав, полосатая уютно устроилась и закрыла глаза. Тем временем Рика привычно опустила ведро в колодец и потащила наверх. Тяжелая деревянная бадья, наполненная водой, поднималась медленно, и девушке приходилось переводить дух. Наконец оба ведра оказались возле колодца, и Рика, откинув косу за спину, наклонилась, чтобы взять их в руки. Опустив кошку на землю, Грант в несколько шагов оказался у колодца и, отстранив девушку, сам взял ведра.
– Что ж не поможет никто? Тяжелые ведь, – негромко спросил он идущую рядом Рику. – Не женское дело ведра таскать. Вон парней сколько – чего не попросишь? – Да я привыкла, – несмело улыбнулась юная хозяйка. – Просто не проснулась еще, вот и тяжело. Раза три сходишь к колодцу – и уже не чувствуешь веса. А парни заняты. Дарк сено косит свежее, Людвиг мясо рубит. Не гостей же просить воды таскать. – Можно и гостей, – проворчал Грант. – Не переломились бы два ведра донести. Не все ж воевать. Вот что: мы тут неделю пробудем. Так что помогу тебе воду носить. Мне не зазорно, а ты не надрывайся. Тебе детей еще рожать. – Ну что ты, я сама могу, – отчаянно покраснела Рика. – У вас своих дел полно, воинских. – Я не понял, ты со мной споришь? – полуобернулся от порога воин. Смутившись еще больше, девушка покачала головой. То-то же. Я все равно встаю рано.
После завтрака Рика и Энн убирали в трактире. Воины, плотно перекусив, отправились на двор состязаться. Не в их привычках было увиливать от упражнений. Собирая посуду, девушки нет-нет да поглядывали в окно, любуясь сильными, крепкими парнями, сражавшимися друг с другом в нешуточных поединках.
Вдруг дверь отворилась и в трактир вошла Артиша с большой корзиной трав и цветов.
– Привет, сестренка, – улыбнулась она. – Энн, привет. Как вы? Я сегодня пораньше встала, нужно было свежие травы собрать на рассвете. Вчера до дальнего озера дошла, зато отыскала все, что нужно. Сейчас перекушу и пойду в свою аптеку. Больных-раненых нет? – шутливо нахмурилась она. – Пока нет, – рассмеялась Энн. – Но если эти Соколы будут так махать мечами и топорами, то будут. Гляди-ка, разошлись, как в настоящем бою. – Да, парни красавцы, – тряхнула волосами Артиша. – Глаз не отвести. Недаром про этот клан легенды ходят. Все равно мой Вэл лучше, – просияла она. – Сегодня к нам ужинать придет. – Да никто не спорит, твой Вэл отличный парень, – невозмутимая Энн накрыла легкий завтрак для юной целительницы и кивнула той, приглашая сесть за стол. – Ешь давай, а то совсем истаешь. Вот он тебя начнет кружить да забросит нечаянно на дальнее болото. Будешь с тамошними лягушками квакать.
Девушки весело расхохотались. Смеясь и стряхивая ледяные капли с волос, ввалились бойцы. После поединка они устроили во дворе настоящую вакханалию, стараясь налить друг другу как можно больше ледяной воды за шиворот. Кожаным штанам вода, конечно же, не повредила, зато рубашки промокли мигом. Развесив их на заборе, проголодавшиеся парни расселись у столов и попросили закуски и квас. Рика и Энн быстро выполнили просьбу, а Артиша, поддавшись уговорам, достала лютню и принялась наигрывать веселые и задорные походные песенки, под которые парни живо расправились с горячими пирожками, вяленым мясом, квасом и овощами.
Вэл, явившийся вечером на ужин, неприятно удивился гостям. Соколы были давними врагами Призраков – клана, вступить в который он мечтал. Без привычных приветствий, не обняв после целого дня разлуки подругу, кузнец сквозь зубы поздоровался с Соколами и сел за стол, не глядя по сторонам. Артиша принесла ужин и присела рядом, стараясь разговорить хмурого любимого. Не вышло – Вэл все равно исподлобья косился на весело хохочущих Соколов, трапезничавших у дальней стены. А после ужина, вопреки обыкновению послушать песни любимой у камина, ушел к себе и до самого утра не выходил из флигеля. Артиша, закончив с домашними делами, быстро попрощалась с сестрой и отцом и юркнула туда же, ворковать. А Рика, не в силах уснуть, отправилась к озеру.
Набрав букет лесных цветов, уселась на траву, задумчиво уставившись на прозрачную гладь воды, над которой курился легкий парок. Шелест листьев и щебет ночных птиц успокаивали, баюкали. Приезд гостей – сильных, смелых воинов – навеял что-то давно не появлявшееся, заставил екнуть глупое сердечко, тосковавшее по любви. Хотелось свернуться клубочком на коленях у кого-то сильного, смелого, надежного... И чтоб никому не отдал, никому не позволил обидеть, а сам только и любил бы, касался ласково, нежно. И неважно, что там в далеком городе, да и во всем мире происходит, пока эти руки обнимают бережно. Рика горько усмехнулась. Артиша, бывало, дразнила не в меру мечтательную сестру за сказки, что та выдумывала себе. Не бывает такого, смеялась она, все проще и понятнее. И приводила в пример своего Вэла, простого и земного, не чета неведомым богам да легендарным воинам. Рика опускала глаза – не таким она видела любимого, не такого хотела видеть рядышком на посиделках да перед святыми богами. Воина храброго, заслуженного, ждать с честных боев да с воинских потех хотелось. Волноваться да молить богов, чтоб сберегли любимого. А вечером накрыть на стол, покормить утомившегося воителя, водички поднести умыться да прижаться крепко, за руку взять... Вздохнув, Рика сняла платье и вошла в прохладную озерную водичку. Озеро приняло неразумную, как мать младенца – аккуратно, бережно. Луна, полная и круглая, посеребрила водную гладь. Лягушки притихли, вспугнутые юной русалкой. Поплавав, Рика выбралась на берег и отжала толстую косу. Мокрая сорочка облепила ее, как вторая кожа, и в неверном свете луны тело казалось мраморным.