Рика сидела у окна с иголкой в руках. Последние дни она вдруг увлеклась вышивкой. Жена Сигмара, заметив это, предложила нашить малышке вещей и одеяльце. Чем будущая мама и занималась весь вечер. Улыбаясь своим мыслям о дочери, она вышивала солнечный денек на одеяльце – лужайка, озеро. И сказочные герои вокруг. Увлекшись, Рика даже не заметила прихода крестного. И обратила на него внимание только тогда, когда он подошел вплотную и окликнул ее.
- Привет, крестный! – радостно улыбнулась девушка. – Как ты?
- Я в порядке. Ты хорошо себя чувствуешь? – озабоченно поинтересовался Сигмар. Рика кивнула. Достав из сумки плотный конверт, Сигмар протянул его крестнице.
- Держи, солнышко. Это тебе привет от Вейзмира. Только брось в печь, как прочтешь. Не надо рисковать, хорошо?
Пяльцы выпали из разом ослабевших рук. Через несколько секунд Рики уже не было в гостиной. Она заперлась в своей комнате и дрожащими от нетерпения пальцами распечатала конверт. Это была первая весточка от любимого за много недель ожидания и тревоги...
Сигмар отправился на кухню, где жена готовила ужин. Привычно обняв ее, он промурлыкал на ушко кое-какие планы на сегодняшний вечер, справедливо предположив, что Рике будет не до них. Она явно намерена выучить письмо Вейзмира наизусть. Или хотя бы прочесть его раз пятьдесят. Покраснев, Вишневая мягко отстранила мужа, взглядом пообещав жаркую ночь, и продолжила готовить. Как положено главе семьи, Сигмар уселся в кресло и обложился счетами и прочими документами. Вечер прошел идиллически и романтично. Правда, у обитателей дома он закончился по-разному...
В первую минуту Вейзмир, открывший глаза после трехсуточного забытья, подумал, что попал в сказку или что-то подобное: ослепительная белизна вокруг, яркие, заставляющие жмуриться оттенки. Казалось, комната, где он находится, сделана изо льда: гладкая, зеркальная поверхность отбрасывала разноцветные блики – розовые, голубые, серебряные, фиолетовые. Кровать, на которой он лежал, занимала добрую половину комнаты. Темное дерево, покрытое лаком, удобный мягкий матрас, белоснежные покрывала.
Попытавшись встать, Вейзмир скривился от боли: тело ныло, словно по нему прошлось стадо взбешенных драконов. К тому же почти полностью он был запеленат в бинты. Проведя рукой по лицу, парень понял, отчего обзор слегка смещен. Левую половину лица закрывала повязка, поэтому любоваться окружающим пейзажем он мог лишь одним глазом. Вейзмир поморщился, пытаясь вспомнить, что же предшествовало столь печальному зрелищу. Ах да. Лесная избушка и пятеро любителей чужого добра. Стоп, а как же он оказался здесь? И кстати – где «здесь»? По интерьеру напоминает Аврорские ледяные дворцы, как называли их местные. Но уж больно роскошная обстановка. Такие зеркала и мебель могли стоять только во дворцах аристократии. И кто бы из обитателей местного райского уголка мог оказаться в лесу в тот вечер? Очень странно.
Внезапно отворилась дверь, и в комнату вошла юная девушка в платье служанки. В руках у нее был поднос, на котором, дразня взгляд и нос, стояли разнообразные кушанья и кувшин с питьем. Поставив принесенное на столик возле кровати, девушка поклонилась и исчезла быстрее, чем Вейзмир успел что-то сказать. Впрочем, проснувшийся вдруг голод заставил его на время забыть о любопытстве и отдать должное вкусностям. Увлекшись, он не заметил, как дверь неслышно отворилась и на пороге возникла белокурая воительница, с легкой усмешкой взиравшая на обитателя комнаты. Заметив наконец ее взгляд, Вейзмир смутился и отодвинул тарелку.
- Да ладно, ешь, чего ты? – усмехнулась пришедшая, непринужденно присаживаясь в покрытое белой шкурой неизвестного животного кресло. – Это даже хорошо, что у тебя аппетит. А то когда я тебя нашла, думала – все, хоронить бедолагу. Потом гляжу – вроде дышишь. Привезла сюда. Лекари наши тебя чуть-чуть подлатали заклинаниями. Уж извини, полностью вылечить тебя даже твой Баав не сможет. Покалечили знатно. На кого нарвался-то? И кстати, меня зовут Рутиэль. Я тут вроде принцессы. Но ты можешь звать меня просто по имени. А тебя как называть?
- Вейзмир, – настороженно уставился на нее парень.
- О, так вот ты какой... – покачала головой воительница. – Теперь понятно, в кого влюбилась Рика.
- Откуда ты... – изумился парень.
- Оттуда. Я твою Рику знаю – такое вот совпадение. Ну а твое имя она во сне повторяла раз сто, пока болела. Да не переживай ты... ишь скривился. Простуда обыкновенная. Артиша ее на ноги в два счета поставила. Так что дочке твоей ничего не угрожает. В общем, так. Морочить тебе голову я не буду, – встала Рутиэль. – Все, что могли, мы сделали. Но видеть ты будешь только одним глазом, а твоя правая нога как минимум год не будет сгибаться толком. Похромаешь годик. Вот так. А пока ложись. Ты сейчас на лекарствах и заклинаниях держишься, вот и кажется тебе, что сил полно и здоров. Через часик такую усталость почувствуешь, что взвоешь. Отдыхай. Я зайду позже.
И вышла, оставив ошеломленного своими словами Вейзмира.
Наутро Рутиэль уехала в Китеж, выполняя очередное задание Гранта. Через несколько дней, осунувшаяся и похудевшая, она возникла на пороге дворца. Как обычно, никто не удивился – все давно привыкли к неожиданным отлучкам принцессы. Приведя себя в порядок и поужинав, Ру вызвала главного лекаря дворца. Богатый костюм в серо-бордовых тонах, сумка на плече, вкусно пахнущая травами и солями, умный усталый взгляд – высокородного Таурендиля Рутиэль знала с детства и очень любила. Кивнув на стул напротив себя, она налила сока и вопросительно уставилась на целителя. Тот слегка улыбнулся.
- Принцесса, с ним сложно. Мы делаем все возможное. Но Вы же знаете – нельзя вылечить, если человек сам не хочет. А он не хочет. У парня очень тяжело на душе. Рухнула вся его жизнь. Погибла сестра. По его вине – пусть он и не хотел – осиротела эта девушка, Рика. Неизвестно, что с ней и встретятся ли они. К тому же мужское самолюбие – вчера он был сильный, великолепный воин. А сегодня калека.
- Ну и балбес, – ласково охарактеризовала страдания Вейзмира Рутиэль. Допив сок, встала и отправилась навестить спасенного.
Вейзмир сидел в кресле у окна, мрачно созерцая двор. Закатное солнце щедро разбросало блики разных оттенков, превратив заснеженное пространство в сказочный мир. Впрочем, в зеленых глазах Вейзмира плескалась лишь черная вода тоски и отчаяния. Левый глаз, освобожденный от повязки, мертво смотрел в одну точку. Затейливый шрам, словно нарисованный рукой злого гения, тянулся от виска к подбородку. Пальцы левой руки нервно барабанили по подлокотнику.
Рядом на столике стоял поднос с нетронутым ужином. Не поворачиваясь, парень негромко приветствовал вошедшую.
- Ну и что у нас тут за переживания? – насмешливо поинтересовалась Рутиэль. – Ах да. Смысл жизни потерян. Возврата к борьбе нет и долго не будет. Мы изранены и в душе тоже. О ужас, мы никому не нужны. Я правильно озвучила тот бред, который кипит в твоей тупой башке?
- Это не бред, – начал Вейзмир, но воительница его мгновенно перебила:
- А что это? Ты что тут из себя строишь, мученик? Ах, что ты, хромает он! Нога на месте? На месте. Ходить можешь. Что тебе еще надо? Воевать не можешь? Да и к Асуру твои войны. Пора остановиться когда-нибудь! Мало тебе смерти сестры и Рикиной семьи? Может, уже услышишь знаки демиургов? Намек на то, что достаточно?