Катя вспомнила их служебную поездку в Гагры три года назад и рассмеялась.
– У мужчин всегда такое болезненное самолюбие?
– Камина не будет. И точка.
– Ну, и ладно. Тогда нам нужен Санта. Санта на санях! Мы поставим его под елку.
– Давай сначала выберем елку.
– Выбирай. Тебе нести ее до дома.
К концу прогулки малыша спустили на землю – руки Кати были заняты пакетами, а муж взял на себя еще и крепко стянутую веревками ель.
– Тебе обязательно было скупать весь базар? – взмыленный от тяжелой ноши, морщился Ярцев.
– Ну, подумаешь, переборщила немножко, – пожимала плечами Катя.
– Немножко? У нас гостиная меньше размером, чем количество купленной ерунды!
– Значит, надо подыскать квартиру просторнее.
– Очень здравая мысль.
До дома было не далеко – всего пара кварталов, и маленький Сашенька весело перебирал ножками в меховых сапожках следом за мамой, глаза которой светились счастьем – среди пакетов к ним домой ехал купленный дед мороз на золотистых санях.
Вечером, пока Катя укладывала сына спать, Ярцев устанавливал в гостиной пушистую голубую ель.
У маленького Сашеньки была одна очень хорошая черта – он ложился спать ровно в девять часов вечера. Была и плохая – он просыпался в шесть часов утра, и больше никому не давал закрыть глаза.
Но сегодня его быстрый отход ко сну был как нельзя кстати. Катя освободилась в начале десятого и спешила к мужу.
Пробравшись на кухню, она вытащила из холодильника бутылку брюта и достала два хрустальных бокала на тонких, изящных ножках. Взяла с кухонной тумбы новогодние сладости, выложенные на хрустальных блюдцах, нарезку из сыров и вяленой рыбы, и поставила угощения на круглый серебряный поднос.
Когда Катерина вошла в гостиную, муж почти управился с установкой. Повсюду были разбросаны пакеты и коробки с елочными украшениями. Санта на золотистых санях гордо воцарился на большом столе.
Катя восторженно замерла с подносом в руках – ель была роскошной. Пушистая и терпко пахнущая хвоей, она казалась ей настоящим произведением искусства.
– Принимай работу, – Ярцев отряхнулся и выпрямился. – Теперь можешь творить с ней все, что угодно. Учитывая количество купленных игрушек, на ней будет весь базар.
– А разве ты мне не поможешь?
Она поставила поднос на заваленный покупками стол и игриво приподняла красиво прорисованную бровь.
– Похоже, мне не оставили выбора?
Он подошел к ней и притянул к себе за талию. Поцелуи, нежные и зовущие, покрывали ее шею. Шелк нарядного платья соскользнул вниз, соблазнительно обнажив плечи. Следом за шелковой тканью губы коснулись нежной кожи, сначала мягко, а потом все настойчивее, увлекая за собой в мир любовных утех.
Катя уже позабыла про шампанское. Она трепетала в руках мужа в предвкушении новой порции наслаждения. Не удержалась, коснулась руками ремня на джинсах.
Дернув уверенным движением замок и потянув вниз змейку, она медленно опустилась к его ногам.
Серые глаза потемнели и сверкнули вожделенным взглядом, поощряя действовать смелее.
Ей был знаком этот взгляд. Она подалась вперед и осторожно коснулась его губами. Затем провела язычком по возбужденной плоти. Стыдливость куда-то растворилась, и она принялась ласкать его ртом, изредка помогая себе ловкими движениями рук.
Он шумно втянул в себя воздух и дернул вниз шелковое платье. Тут же показалась красивая округлая грудь, и он с вожделением коснулся нежной кожи руками – после рождения ребенка грудь стала намного больше, фигура приобрела свою завершенность, и теперь от Кати было не оторвать глаз.
Она продолжала ласкать его ртом, устроившись у его ног, почти обнаженная и бесхитростная, и он сходил с ума от того, что она с ним делала. Пальцы его рук перебирали медные пряди ее длинных волос, все тело подрагивало от возбуждения, и ему безумно хотелось растянуть удовольствие. Хотелось, чтобы она сбавила темп и позволила насладиться ею дольше.
Но Катя увлеклась процессом, и вскоре Ярцев, возбужденный до предела, с хриплым стоном дошел до пика наслаждения.
– По-моему, кто-то увлекся, – поднимая ее с пола, усмехнулся он.
– Похоже, я, – смущенно натягивая обратно на оголенные плечи платье, улыбнулась она.
– Я открою шампанское, – смеясь, проговорил он.
– Открывай. Я посмотрю, спит ли Сашенька.
– Конечно, спит. Иначе мы бы слышали, что он проснулся.
– Все равно, взгляну.
Катя осторожно вышла из гостиной и заглянула в спальню. Сын спал, раскидавшись по кроватке. Она поправила одеяльце и вернулась обратно.
– За мою не в меру страстную женщину, – протянул ей бокал Ярцев.