Может, еще ничего страшного и не произошло, все же под рубашкой на мне было белье.
Открыв дверь и выйдя в коридор, я пошла на звук. Как оказалось, я пришла на кухню. За плитой стоял Гордеев в одних джинсах и с мокрыми волосами. Как бы бесшумно я ни ступала, но он услышал, и обернулся на звук моих шагов.
Увидев знакомое лицо, я стала чувствовать себя спокойнее. Немного, но все же.
- Доброе утро, - прохрипела я.
Господи, какой голос ужасный. Как после недельной простуды.
- Доброе, - хмыкнул парень. – Хотя кому-то и не очень.
У меня даже не было сил вступать с ним в дискуссию. Ну и пусть издевается. Буду делать вид, что мне все равно.
Через секунду передо мной поставили стакан с водой и кинули туда шипящую таблетку.
- Что это? - опасливо покосилась на стакан.
- Обезболивающее. У тебя в голове, наверное, сейчас табун лошадей проносится, - какой догадливый.
- Спасибо, - тихо сказала я, пропустив колкость мимо ушей и залпом осушила стакан.
- Только не привыкай. К таблеткам, - многозначительно сказал он. Я завелась.
- Сам виноват! - иснова незаметно перешла на "ты". Все из-за него. Умеет вывести из себя, даже забываешь, что перед тобой учитель, а не мужчина, ведущий себя как мальчишка.
- В чем? В том, что тебя нельзя оставить и на минуту одну? Или в том, что ты меня не послушала и взяла их? А если бы это был героин? Я был бы виноват в том, что тебе негде на дозу взять? Или в том, что тебя бы зажали в углу и изнасиловали?
Похоже, я вывела его из себя. Я сразу же поникла. Действительно, он не виноват в том, что я так глупо и необдуманно поступила.
- Извини. Я не подумала, - прошептала я, чувствуя, что плачу. Взяв пустой стакан, я принялась вертеть его в руках.
Наступила тишина. Было слышно даже тиканье часов. Прошла пара минут, но для меня они казались вечностью, как Ян, приподнял меня за талию и сев на мое прежнее место сам, усадил меня к себе на колени. Его футболка задралась на мне до неприличия, практически открывая живот. Мужская рука покоилась на моем голом животе и выводила круги, что его ничуть не смущало, в отличие от меня. Я попыталась ее одернуть, но свободной рукой мои руки сразу же негрубо одернули. Вскоре я потихоньку начала расслабляться и сама обняла мужчину за шею. Он успокаивающе гладил меня по спине, пока моя истерика не прекратилась. В его руках я чувствовала себя защищенной.
Наша идиллия продлилась недолго. Как бы ни хотелось мне еще побыть вот так, с ним, но реальность оказалась сильнее. На всю квартиру раздалась громкая мелодия моего мобильного. Ян сразу же отпустил меня, и я соскочив с его колен, бросилась на поиски телефона. Он лежал на комоде в прихожей. На дисплее высветилось «мама».
Нажав ответить, не успела я и слова сказать, как из трубки послышались крики:
- Уже почти четыре часа дня. Где тебя носит?
- У... Нелли.
- Быстро домой!
- Мам...
- Не хочу ничего слышать. Через сорок минут ты дома, иначе можешь вообще не приходить.
Послышались короткие гудки. Посмотрев на потемневший экран, я с минуту простояла на месте, а затем вернулась на кухню.
- Мне пора.
-Позавтракать не хочешь? Вернее, пообедать? - снова вернулся его сарказм.
- Нет, а то мама меня уже чуть ли не в Федеральный розыск объявила.
- Ну, собирайся тогда. Твои вещи сушатся в ванной.
Стянув в ванной чужую одежду, я быстро переоделась и через пару минут вышла. Уже обувшись, на пороге я крикнула:
- Я я пошла.
- Стой, я тебе такси вызову.
Не успела я отказаться, как мужчина уже вышел с рубашкой на плечах, застегивая ее на ходу.
Через несколько минут ему пришло сообщение, что такси подъехало. Парень вышел меня проводить.
Подойдя к таксисту, он дал ему пару купюр и продиктовал мой адрес. Интересно, откуда узнал?
- Довезешь в лучшем виде в целости и сохранности, - дал наставления он, причем таким голосом, что у меня мурашки по коже пошли.
Открыв мне заднюю дверь, он на секунду задержал меня за руку. Придерживая одной рукой меня за талию, он наклонился ко мне и поцеловал. Этот поцелуй был не похож на первый. Этого поцелуя я хотела и ждала, если быть честной. Поэтому, встав на цыпочки я обняла его за шею и стала ему отвечать. Вскоре он, видимо, как и я, вспомнил, что мы не одни и, прикусив напоследок мою нижнюю губу, отпустил меня, усадив в такси. Губы нещадно горели. Всю дорогу до дома я глупо улыбалась, прикасаясь пальцами рук к месту, где еще недавно были его губы.