Собравшись, я вышла из дома ровно в назначенное время. Ян был недалеко и курил, стоя ко мне спиной. Поэтому он меня не видел.
Я хотела подойти к нему со спины и закрыть руками глаза, а потом может быть и поцеловать, но Гордеев разрушил все мои планы. Когда я уже подняла ладони вверх, он резко развернулся ко мне лицом, и заломил мне руки назад. Не больно, но крепко.
– Ого, – только и выдохнула я.
– Прости, реакция, – улыбнулся он, но не поцеловал меня. Я попыталась скрыть свое разочарование.
Взяв меня за руку, мужчина повел меня в сторону многоэтажек:
– Что за реакция?
– Да так. В армии чему только не научишься, – снова улыбнулся он.
– Ты служил? – удивилась я.
– Да, а что такого?
– Да ничего. Просто неожиданно, – мы уже сидели на качелях. Вернее, он сидел, а меня устроил у себя на колене. – А институт когда успел закончить?
– Да недавно почти… – как только он договорил, с неба начал идти дождь. Пока он лишь начинался.
– Ян, пошли скорее куда-нибудь, – я стала дергать парня за рукав куртки.
– Да ладно тебе, Алин. Дождь – это ведь здорово, – он улыбнулся совсем по-мальчишески и подмигнул мне.
В это время уже пошел не дождь, а целый ливень. Его лицо и волосы промокли, а он стоял посередине двора.
– Ян, ну пожалуйста, пошли, – Гордеев уже протянул руку, и я подумала, что мы уходим, но он наоборот прижал меня к себе.
– Аль, не будь глупой. Чем тебе дождь не угодил? Вот смотри мы вдвоем, чем тебе не романтика? – усмехнулся Ян.
– Ну, какая романтика? Ведь взрослый человек. Это было когда. Ты разве ничего не слышал о кислотных дождях? Мне нравятся мои волосы, я не хочу их терять, – серьезно проговорила я.
– И мне нравятся твои волосы. Да и ты сама. Поэтому не капризничай, а наслаждайся, – прошептал он уже мне на ухо и, повернув мою голову к себе, поцеловал.
Все чувства смешались. Его теплые руки на обнаженных участках тела, губы на моих губах, и холодные капли дождя, скатывающиеся с прядей волос по затылку к спине. Ради такого момента я готова стоять под дождем хоть вечность. Будь он хоть трижды кислотным.
Теперь я с уверенностью могу сказать, что очень люблю дождь.
Или все дело в человеке, целующем меня под этим дождем?
прим.
Merci pour le déjeuner, mère - спасибо за обед, мама!
На следующий же день после прогулки, я, как ни странно, заболела.
Утром я проснулась с температурой под сорок и жутким кашлем. В школу я не пошла. Вечером, я была удивлена, когда Ян позвонил мне на домашний. Мама этот поступок никак не прокомментировала. У него ведь официальная причина: узнать, почему я пропустила занятия.
– Черт, прости, это я, наверное, виноват.
В его голосе слышалось искреннее сожаление. Мне не хотелось, чтобы он винил себя и считал меня неженкой, поэтому я тут же стала отрицать все его слова.
– В общем, выздоравливай, Алина. Скоро ЕГЭ и не стоит пропускать лишние занятия. Всего хорошего, – сдержанно попрощался мужчина и положил трубку.
Все как и должно быть. Как обычный учитель и ученица. И чего я расстроилась? Он ведь мне ничего не обещал.
Погрязнуть в свои мрачные мысли до конца мне не дал звонок на мобильный.
Увидев номер звонившего, мне на мгновение показалось, что я задержала дыхание. Хотя, может, так оно и было.
– Что-то забыл? – несмотря на то, что я была рада его звонку, я не хотела напрасно тешить себя иллюзиями. Вдруг, это его очередная вежливость.
– Романова, у тебя температура? Я поинтересовался здоровьем ученицы, а теперь вот интересуюсь состоянием просто красивой девушки Алины, – усмехнулся Гордеев.
И опять же делает из меня дуру.
– Да ты язвить научилась? – в его голосе уже слышался откровенный смех.
– С кем поведешься… У меня хороший учитель, – улыбнулась я.
Я продолжала говорить на протяжении не одного часа, несмотря на боль в горле.
– Ладно, принцесса, не болей. Проведать не могу, сама понимаешь. В ближайшие дни надеюсь увидеть в школе.
– Конечно. Но все равно спасибо. Увидишь, куда я денусь, – улыбнулась я и положила трубку.
Как же я тогда ошиблась. Моя легкая простуда переросла во что-то большее. Кашель и температура не проходили на протяжении недели. Мама засуетилась лишь тогда, когда от жара, чуть было не разлетелся вдребезги градусник. Ну это я естественно так, образно. У больных вообще своеобразное чувство юмора.